Новая школа жизни. II том. Сила и власть личности

3. Обращать внимание на ложные обобщения! Некоторые применяют такой трюк: прибегая к обобщениям, препарируют саму по себе правильную фразу, чтобы из этих обобщений сделать выгодные для себя выводы. Таких противников можно побить их собственным оружием. Мы либо выхватываем из их утверждений какую-то фразу, которую тоже обобщаем, чтобы потом сделать из этого вывод, демонстрирующий невозможность тезиса оппонента либо ловим противника на слове и просим его доказать свое утверждение. Дело в том, что обобщения редко можно доказать. Они скорее именно в силу своей неопределенности дают больше возможностей для атак. То есть оппонент либо будет спотыкаться о собственные ноги, либо, почувствовав, что попал на гололед, станет прибегать к отговоркам и уверткам, на которых его легко поймать, чтобы доказать, что все его доказательства не выдерживают серьезной критики.

Но если он, несмотря ни на что, продолжает настаивать на своем, мы завершаем дебаты, констатируя, что в тезисе, выставленном им, доказательства «за» и «против» уравновешивают друг друга, так что его точка зрения слишком спорна, чтобы серьезный, осторожный человек согласился с нею без значительных оговорок.

4. Парировать злоупотребление словами! Если оппонент использует неоднозначность слова, чтобы увести наши выводы на другое поле боя и там с легкостью их опровергнуть, мы занимаем оборонительную позицию, относясь к его диалектическим находкам как к абсолютному тезису, а затем на нескольких примерах раскрываем его противоестественность и несостоятельность.

Если он передергивает наши слова в попытке придать им противоположное значение, мы отбиваем атаку, гиперболизируя его тактику и давая сомнительному понятию еще более широкое толкование, чтобы противопоставить ему то, что мы на самом деле уже выразили своими словами.

5. Умело разоблачать всяческие трюки и любой блеф! Если оппонент делает какое-то исключение правилом или пытается ошеломить нас каким-то недоказанным или намеренно преувеличенным утверждением, чтобы сбить нас с толку, мы с улыбкой указываем ему на то, что его утверждение явно непродуманно, так как доказывает нечто совсем иное, нежели то, что он хотел этим утверждением доказать. В большинстве случаев оппонент теряет апломб и отступает, потому что тех, кто склонен к большому блефу, проще всего разоблачить.

Если оппонент ставит нам подножку неизвестной нам цитатой, мы парируем это еще более мощной цитатой известного всем авторитета. Он не дождется от нас объяснения, почему мы не знаем упомянутого им автора, то есть не дадим ему возможности, высоко подняв брови, с насмешкой сказать: «Что, вы не читали недавно вышедшую из печати книгу автора N.?».

Имея дело со спорщиками, неразборчивыми в выборе средств, рекомендуется прикинуться глупее, чем ты есть на самом деле, чтобы ввести их в заблуждение шагами, которые они не в силах предусмотреть, заставить их сомневаться в нашей сообразительности. «Глупого противника, – говорит Ришелье, – нужно бояться больше, чем умного. Потому что он действует, не сообразуясь с общепринятыми принципами. Невозможно предугадать, как он поступит в следующее мгновение».

Эта маска непредсказуемости – замечательное оружие против хитрецов. Если оппонент с пафосом выдает лживое утверждение, мы спросим его с удивленным лицом, что он хочет этим сказать, чтобы он, возможно, раскрыл нам еще несколько своих уязвимых точек, пригодных для атак. Если он на это пойдет, мы вырвем из его разглагольствований полезное нам утверждение, повторим его и заявим, что тем самым он ведь лишь подтверждает то, что мы уже сказали. Затем мы продолжаем свою аргументацию, используя каждую неточность, каждую ошибку оппонента как трамплин.

После этого он либо признает свое поражение, либо начнет с еще большим рвением и ожесточением уговаривать нас. В последнем случае мы применим правило, которое сформулировал древнегреческий философ Горгий: «Можно разрушить серьезность противника смехом, а его смех – серьезностью».

6. Не дать противнику ускользнуть! Если он заявляет, что мы загнали его в угол, что он не компетентен в опасном для него вопросе, или говорит, что якобы не понимает нас, мы апеллируем к его тщеславию, к его гордости, его интеллигентности. Мы намекаем ему как-то иначе, что поставленный нами вопрос вполне входит в область его компетенции и требует именно его ответа, если он не хочет опростоволоситься.

Если он уходит от наших вопросов, используя такие высокомерные фразы как «вы этого не понимаете», «в этом вы не специалист», «для этого вы слишком молоды (стары)», мы никоим образом не реагируем на это, а просто повторяем свои вопросы, причем с каменным лицом даем оппоненту понять: вы надеетесь, что он, возможно, все же в состоянии дать компетентный ответ на ваш вопрос.