Новая Зона. Дикий Гон

Впереди песчаную почву опять рассекал глубокий заросший овраг, откуда поднимались верхушки сосен, в которых шумно гулял ветер.

Шквал вдруг подумал, что этот странный остров все‑таки красивое место. Что‑то похожее на Прибалтику или Швецию…

Они шли, приминая высокую траву и постоянно оглядываясь по сторонам на каждый подозрительный шорох или треск, но ничего страшнее пары взлетевших чаек не встретили.

Несколько раз выходили к морю.

Наконец сталкеры пробрались боком через частокол тонких кривых стволов и оказались на неширокой площадке, заросшей той же темно‑красной травой.

Трава высокая и прямая, узкими стрелками, а края при этом острые, как у бритвы. Под ботинками трава неприятно хрустела, словно панцири дохлых жуков, и исходила ядовито‑красным соком.

– Тише! – поднял руку Сучок. – Кажется… Голоса… Зовет кто‑то…

– Точно! – прислушался Бур. – Вроде разговаривают… Ой, кажется, зовут!

– Отставить психовать! – скомандовал Шквал, ощутив, однако, в душе неуверенность.

Ветер задул сильнее, и в нем как будто слышался приглушенный шепот, угрозы, мольбы, проклятия.

Конечно, тут никого не было. Хотя кто его знает?

Внезапно вспомнилось другое.

Когда год назад он выбирался из Пустых Холмов, полуспятивший и умирающий от усталости, к нему привязались голоса. Они шли вместе с ним, разговаривали друг с другом и даже шутили. На третий день он начал уговаривать их оставить его в покое, в конце концов начав нести какую‑то чушь, что они мертвые и что их на самом деле нет…

Те же не пропали, а наоборот, издевательски объясняли ему, что он и сам умер, и приглашали его прогуляться с ними в ад. Он и сам начал тогда сомневаться, что жив.

Отстали они у Чертова Болота, где на него как раз вылезла какая‑то дрянь вроде тощего длинного тюленя с львиной мордой и размером с микроавтобус.

Тогда он запустил в мутанта сбереженную «РГД» – оторванная башка чуда‑юда упала в пяти шагах. Глядя в гаснущие красные глаза хищника, числом три, Шквал с чувством произнес: «Не хрен было лезть на бойца отряда «Посейдон», морж трахнутый!» А потом двинулся к базе клана, начисто забыв и об усталости, и о говорящих невидимках…

И вот, пожалуйста, снова звуковые галлюцинации. Или все‑таки показалось?

Голосов вроде никто больше не слышал, но «гидры» удвоили бдительность. Шли так, чтобы держать друг друга в поле зрения и одновременно не пропустить ничего, что могло встретиться на пути. Но ничего не происходило. Все только и делали, что смотрели по сторонам, и сталкер испытал что‑то вроде облегчения, когда увидел знакомую белую руину: они подошли к ней с другой стороны, обойдя остров по часовой стрелке. И для этого понадобилось часа полтора – до того остров был мал.

Шедший впереди Бур споткнулся и невольно вскрикнул.

У подножия старого дуба лежал скелет. Вьющиеся травы густо оплели его. На нем сохранились остатки истлевшего камуфляжа, а на черепе каким‑то чудом держалась черная выгоревшая бандана, тоже готовая расползтись от малейшего прикосновения. Скелет находился в неестественной позе – виноваты ли объевшие его мелкие твари Зоны или трава, обвивавшая его со всех сторон, кто знает? Он лежал на боку, скорчившись так, что челюсть почти касалась грудной кости, и раскинув руки в стороны. Но было трудно отделаться от мысли, что эти кости кто‑то принес сюда и выложил, то ли выполняя некий темный обряд, то ли в назидание возможным чужакам, сунувшимся на эту запретную землю. Но потом Шквал понял – человек просто умер здесь, он упал, скорчившись от боли или ужаса, и вытянул судорожно руки, да так и остался лежать.

– Чего там? – подошел Жук, присвистнул и присел на корточки, разглядывая останки.

В траве рядом обнаружился контейнер для сбора артефактов – многоячеистый стеклокерамический «улей», уже года три как снятая с производства модель.

– Упокой, Господи, и вы, духи Зоны, раба вашего… – пробормотал Евгений.

– Это сталкер? Да? – с глупым выражением лица осведомился Бур.

– Да конечно же, сталкер! – сказал Жук. – Кому тут еще быть? Или, может, ты хотел найти здесь депутата Государственной думы?

Шквал промолчал, остальные тоже – они могли только предполагать, что случилось тут и кто был тот человек, что навсегда остался на странном острове.

Да и думать об этом не хотелось, накатила тоска и мрачные мысли о бренности бытия.

Дррах!!! Удар хлестнул яркой вспышкой по глазам.

Свечение, яркое, а на его фоне появляется черный шар с арбуз величиной. Вот ничего не было, и тут свистопляска вспышек и теней… Переливающиеся непонятные призраки – смесь сияния и непроглядной черноты. Черное марево принимает форму фигур… Да это же…

И вдруг морок исчез.

Дуб, песок почвы, скелет…

Отчаянно взвыл Бур, чуть не выронив из вдруг ослабевших рук «АК».

– Влипли! – многоэтажно выругался Сучок. – Я же говорил! Не надо было лезть сюда!

– Что это за светомузыка, мля… Ой!

Бур подавился оплеухой.

– Живо отсюда! – рявкнул Шквал. – Назад, к шлюпке!

Не разбирая дороги «гидры» помчались к берегу, скатились по обрыву и понеслись по песку. Должно быть, они побили рекорд по бегу с препятствиями.

Вот и их «Зодиак», куда парни шустро запрыгнули.