Новая Зона. Дикий Гон

– Продавать‑то в любом случае придется ЦАЯ, – отрезал Спрут. – Я и в самом деле жизнь хочу закончить в собственном доме, желательно у теплого моря, – уточнил он, – а не в персональной одиночной камере. Другое дело, тут можно хор‑рошо поторговаться! Вот только сперва его еще взять надо. Две штуки при обнаружении рассыпались, как и не было, а еще одна рванула так, что… – Он махнул рукой. – Из десятка парней Карася только один и уцелел, и то потому, что отлить отошел. Поэтому доставать его буду я… Как самый опытный из вас, парни!

– Батя, я с тобой! Одного не отпущу! – категорически бросил Жук.

– Отставить! – неподдельно разозлился Спрут. – Не учи отца… и баста! Я артефактов поднял куда больше, чем вы «морских котиков» завалили! У меня почти пять тысяч часов подводных работ еще до Зоны. Я это «сияние» сниму так, что и пылинка не ворохнется. А ты меня только отвлекать будешь!

– Но…

– Не учи отца, кому сказано! – прикрикнул Спрут. – Значит, так, я вниз, а Слон, Скрипач и Крестовик меня страхуют в воде снаружи, чтоб никакая тварь не подобралась. На подмене – Жук и Шквал. Ну и вы тут… посматривайте… Мормышка, ты доставай «адамант» и собирай, не в тряпке же везти арт, тем более такой.

Услышав название контейнера высшей защиты – самого большого из аналогичных изделий ЦАЯ, оттого и разборного, – Мормышка охотно закивал.

* * *

Вновь спустившись вниз, Спрут с привычной осторожностью нырнул в люк.

Минут пять изучал прикрепленный к железу артефакт. Очертил мысленно круг в метр диаметром – так даже лучше. Ибо «сияние» своего веса не имеет – это чисто энергетический артефакт, сгущенное силовое поле с запертым в нем закольцованным излучением (или как там объяснял тот научник?).

– Братва, давайте спускайте мне нашу болгарочку, – выбравшись, буркнул он в коммуникатор.

Через пять минут глухо затарахтел‑зататакал мотор наверху, по поверхности скользнула тень, и вниз по тросику буя скользнул привязанный шкертиком агрегат.

Перехватив болгарку поудобнее, он нырнул в провизионку и…

И выматерился от души!

– Спрут, что там?! – зазвучал в телефоне слегка испуганный басок Кащея.

– Да иди ты! Нормально все…

Как он мог забыть? Близость «сияния» резко усилит эффект от любого артефакта, и «груша» в лучшем случае спалит движок болгарки. В худшем… В худшем долбанет его через кустарную изоляцию тысячевольтовым разрядом.

И чего теперь? Посылать «зодиак» за газорезкой на базу? Или попробовать вручную отковырнуть драгоценную находку?

В некоторой растерянности он выбрался наружу. И замер. Вокруг что‑то изменилось…

Сейчас он видел во все стороны толщу воды, похожую на вечернее небо, где горели несколько тысяч звезд, излучая пульсирующие вспышки. Эти звезды тоже крутились в вихрях: то разгорались, то убывали в силе света. Какие‑то мелкие подводные мутанты с органами свечения. Внезапно в воде с ослепительной вспышкой света пронесся глухой гул. Когда же обернулся, то не поверил своим глазам.

Он увидел, как метрах в пятнадцати что‑то отделилось от дна и начало всплывать. Это было нечто, похожее на шар из светящегося, колеблющегося студня, который пронесся так близко, что на какое‑то мгновение почти ослепил. Немного повыше шар задержался, поплыл горизонтально. Опять начал подниматься и пропал.

Не то от усталости, не то от подступившего вдруг страха он не воспринял того, что видел. То есть воспринял, но не как нечто реальное, а как фантасмагорию. В Зоне главное не перепутать мираж с реальностью. Так что прежде всего следовало успокоиться, но хрен тут успокоишься, если голова целиком занята какой‑то чертовщиной, летавшей над его головой, как огромный метеор, – этакое подобие луны!

Течение останавливало его. Потом словно невидимый силовой поток обрушивался сверху, придавливая шар ко дну, и он, крутясь, начинал опять свой дикий невероятный и вместе с тем как будто осмысленный танец. Неизвестно, сколько он тут летает и что это вообще такое.

Опять засияв до рези в глазах, шар пронесся мимо, чуть не задев макушку сталкера. Быстро, очень быстро.

Очень быстро.

Черт, это же точно так, как было, когда та мерзость сгубила Сучка! Давя страх и пытаясь сообразить, что с ним стряслось и что вообще происходит, Спрут посмотрел вверх: шар, оторвавшись от илистого дна, всплывал в облаке, похожий сейчас как никогда на ночное светило.

И тут он тоже по инерции начал всплывать.

Какое‑то время ему удавалось притормаживать, используя поддержку струй течения, водоворотов, в которых он кружил над баржей. Затем он отчего‑то подумал, что никакого течения нет, что все это определенно какая‑то чудовищная галлюцинация.