Новая Зона. Привычка выживать

– На, сама набирай сообщение. Я пока это сделаю, уже утро наступит. – Самойлов сунул в руки девушки свой коммуникатор.

Пожав плечами, Вита ненадолго задумалась, затем застучала тоненькими пальчиками по экрану.

«Сколько придется еще пройти, чтобы найти Джефа? Сколько еще придется убить людей, чтобы выжить самому и дойти до конца?» – думал Ирм. Но сколько бы еще ни пришлось пережить, он дал себе обещание: как только все это закончится, он завяжет с наемничьим ремеслом. И даже не потому, что после всего случившегося восстановить свое честное имя будет очень сложно, а потому, что за эти несколько дней в Ирме перемкнуло что-то очень важное. Он решил для себя, что больше не подчинится ни одному приказу. Он жил по принципу: либо я убью, либо меня. И ничего личного в этом не было, просто такие здесь правила. Ведь в Зоне, как он думал, нет хороших людей. Каждый, кто был здесь, знал, на что идет. Так было проще нажимать на спусковой крючок.

Выполнять приказы стало почти смыслом существования: есть цель, ее надо достичь во что бы то ни стало. Как, в сущности, меняется человек… Нет, даже не из-за денег. Это так банально! Из-за приказа. У него был приказ убивать – и он убивал. Кодекс чести наемника, наемничье братство, лучшие из лучших. Но теперь сталкер знал, что ни о какой чести речи быть не может. Последствия выполнения последнего приказа он до сих пор пытается устранить. Сколько раз он получал приказ стрелять? И почему не нашлось в мире ни одного заказчика, который приказал бы ему: «спасай», «люби», «цени»… Наверное, всё кроется в том, что ненависть исходит из нашей природы, а всё доброе и светлое, что придумано, – это лишь борьба с ненавистью и злом. Пока мы не любим просто так, а не из страха быть одинокими, пока мы не спасаем жизни просто так, а не из страха потерять свою, добро будет обречено оставаться лишь антиподом зла.

Вита молча вернула коммуникатор и вывела наемника из прострации, посоветовав тому собраться и взять себя в руки. Этому совету сталкер последовал быстро и решительно шагнул за девушкой.

Судя по карте, Джеф находился сейчас в Северном Бутове. Райончик этот и в старые славные времена обладал не лучшей репутацией.

Идти стало гораздо легче, аномалии встречались все реже и реже, и принимать самые невероятные позы из йоги, чтобы пробраться через хитросплетения ловушек, уже не приходилось.

Качаловскому кладбищу было больше трехсот лет, и захоронения там велись и по сей день. Занималась этим группа сектантов, обосновавшихся в примыкающей к кладбищу церкви. Хотя было одно большое но в их деятельности. Все, кто там был захоронен с момента превращения Москвы в один большой филиал Ада, этими же сектантами и были убиты. Принесены в жертву. Несколько раз были организованы налеты на этих ребят, но зачистки не принесли плодов. Сектанты появлялись вновь, как грибы после дождя. В конце концов сталкеры поняли, что игра свеч не стоит, жертв от боевых столкновений больше, чем жертв от злополучных ритуалов секты. Больше их не трогали.

Перед покосившимся забором городского кладбища напарники оказались быстрее, чем наемник рассчитывал. Всей душой он оттягивал этот момент.

Вита лихо перемахнула через забор и теперь ждала Ирма. Они решили зайти не с центрального входа, а с севера, чтобы не проходить через все кладбище. Перспектива прогулки мимо старых могил, покосившихся крестов и упавших оград не радовала никого.

– Ты чего встал? – нахмурилась девушка.

– Да предчувствие нехорошее, – пожаловался наемник и ударом ноги снес перегородку забора. Трюк Виты в силу своего веса наемник повторить не рискнул. Поравнявшись с напарницей, Самойлов посмотрел на экран коммуникатора. – Нам туда. – Он указал рукой на «пять часов».

Понятие «тихо» к этому кладбищу никак нельзя было отнести. Здесь было нездорово тихо, словно никакие шумы на эту территорию не проникали: ни шуршания многочисленных деревьев, ни щебетания птиц, ни карканья ворон. Поэтому, когда путники услышали чавкающие звуки и недовольное рычание, они синхронно замерли. Ирм вскинул «немку», Вита выставила перед собой руки.

– Что это? Господи, какое дерьмо!

Рядом с разрытой могилой копошилось существо размером со взрослого жирного домашнего кота. Если бы кошка согрешила с носухой, то получился бы примерно вот такой зверь. Его с легкостью можно было бы назвать милым, если бы он не доедал сейчас человеческие останки, радостно чавкая гнилым мясом.

– Это грызунчик, не бойся. Очень ненасытные твари, но питаются только падалью. Они сумасшедшие.

Для того чтобы разбавить обстановку и снять напряжение, Ирм попытался рассказать очень бородатый, но смешной анекдот про зомби и грызунчика, но засмеяться так и не сумел. Впереди были холмы с редкими деревцами и руинами плит и крестов. Возвышенности эти имели явно аномальное происхождение. Из-за чистого неба любое движение, происходившее там, наверху, бросалось в глаза. Завидев фигурку человека и даже ещё не разобравшись, кто это может быть, Самойлов в один прыжок догнал успевшую отойти от могилы с грызунчиком Виту и остановил её, схватив за плечо.