Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2

Берлинскому конгрессу удалось обеспечить равноправие граждан только в двух освобожденных от турецкой власти балканских государствах: Сербии и Болгарии. В Сербии положение небольшой еврейской колонии (от двух до пяти тысяч душ) колебалось в течение XIX века в зависимости от усмотрения различных правителей из династий Обреновичей и Карагеоргиевичей. Рост сербского торгового класса с середины века привел к установлению ряда ограничений для евреев в правах жительства и торговли. Эти притеснения усилились с 1861 года, при князе Михаиле Обреновиче. Начались выселения евреев из деревень и нескольких городов; были и случаи эксцессов. Парижский «Альянс» вел непрерывную кампанию в защиту евреев через дипломатических агентов Англии и других великих держав в Сербии, но все попытки воздействовать на сербских правителей не имели успеха. Только после освободительной войны 1877 года Берлинский конгресс поставил условием независимости Сербии провозглашение «религиозной свободы», т. е. гражданского равноправия. Возражал против этого только русский канцлер Горчаков, произнесший в заседании конгресса свою известную фразу о неравенстве западных и восточных евреев (§ 46); но ему пришлось выслушать обидное для России замечание Ваддингтона, что «Сербия, желая вступить в европейскую семью, должна принять принципы, служащие основанием социальной организации во всех государствах Европы». Сербия подчинилась требованию и вскоре включила в свою конституцию пункт о равенстве граждан всех исповеданий, отменив все правовые ограничения для евреев. То же сделала, согласно решению Берлинского конгресса, и Болгария. Здесь во время русско-турецкой войны евреи подверглись в некоторых местах (Систово, Виддин, Казандык) разгрому и изгнанию, так как болгарское население подозревало их в сочувствии турецкому режиму. Но в освобожденной стране скоро убедились в преданности евреев новому конституционному строю, и провозглашенное по международному требованию равноправие стало для десяти тысяч болгарских евреев осуществившимся фактом (1879). В то время в еврейских общинах Болгарии и Сербии преобладали еще сефарды, говорившие по-эспаньольски (ладино), как и все братья их в Европейской Турции.

В ранее освободившемся балканском государстве Греции положение еврейской колонии было сначала незавидно. Революционное движение 1821 года, как известно, принесло евреям Греции только кровавый погром (§ 33). Уцелевшие от резни евреи бежали на остров Корфу. Нетерпимость греков к иноплеменным торговым конкурентам долго держала евреев вдали от Афин и больших городов Греции; они жили преимущественно на Ионийских островах. И только в третьей четверти XIX века еврейское население начало расти, и постепенно к нему стало применяться конституционное начало равенства граждан.

§ 54. Турция, Палестина и темный Восток

Восточный вопрос, стоявший в центре международной политики той эпохи и отмеченный в истории двумя войнами: Крымскою (1854 —1855) и Балканскою (1877—1878), имел важные последствия для евреев Оттоманской империи[61]. Окончательно втянутая в сферу влияния европейских держав, Турция должна была в силу международных договоров гарантировать неприкосновенность прав своих подданных-христиан, а попутно обеспечивалось и равноправие евреев в том объеме, в каком это было возможно в мусульманском государ­стве. Еврейские политические деятели Запада оказались весьма даль­новидными, когда они связали еврейское дело на Востоке с христи­анским, т. е. с общим вопросом о немусульманах. Объезжавший Тур­цию по поручению парижского дома Ротшильдов Альберт Кон пред­ставил в 1854 г. великому визирю и султану следующую формулу ре­шения еврейского вопроса в Турции: «Все права, привилегии и льго­ты, которые предоставлены или впредь будут даны всякой группе христиан, распространяются также на евреев». Султан Абдул-Меджид, принявший Альберта Кона в особой аудиенции, охотно согла­сился на эту формулу. По окончании Крымской войны, в 1856 г., Абдул-Меджид издал фирман («Hatti-humajun»), в котором торжествен­но подтвердил прежний манифест о неприкосновенности иноверцев (закон 1839 г.), и поручил правительству принять меры к осуществлению всех прав, предоставленных «христианским и про­чим немусульманским общинам». Главному раввину турецких ев­реев в Константинополе были даны такие же права представитель­ства перед Портою, какими пользовался греческий патриарх; ев­рейские общины получили право, наряду с греческими и армян­скими, иметь своих выборных представителей в муниципальных и административных советах различных вилайетов. Все эти права признавались и при султане Абдул-Азисе (1861—1876), а эфемер­ная конституция, дарованная в 1876 г. Абдул-Гамидом, установи­ла даже равноправие. Равенство перед турецким законом было, конечно, весьма далеко от равенства в европейском смысле, пред­полагающего и гражданские и политические свободы, которых в старой Турции не было.