Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2

В течение трех десятилетий еврейская реформация в Германии прошла через несколько фазисов. Началась она с той внешней реформы богослужения в синагогах, которую наметил еще старый Фридлендер тотчас после прусского эдикта 1812 года (том I, § 30). В 1815 г.вБерлине поселился Израиль Якобсон, павшая звезда Beстфальского королевства, бывший президент кассельской консистории, превращенной им в фабрику реформ (§ 31). Якобсон, стремившийся приблизить еврейское богослужение к типу протестантского, открыл в своем доме в Берлине частную молельню, в которой многие молитвы и гимны читались на немецком языке, при пении хора, и по-немецки же произносилась назидательная проповедь; в роли проповедника выступал часто сам хозяин. Якобсон ввел также лютеранскую церемонию конфирмации для мальчиков (взамен «бар-мицва») и девочек. При конфирмации своего сына он лично напутствовал его в молельне торжественною проповедью на немецком языке (напутствие отца не помешало сыну впоследствии креститься и сделаться католическим священником). В то же время в Берлине возникла другая реформированная молельня в доме банкира Якова Бера, отца композитора Мейербера; здесь молитвы читались под звуки органа. Новые молельни посещались «берлинерами» из круга Давида Фридлендера. Но прусское правительство не дало развиться скромному начинанию реформистов: к началу 1816 г. обе молель­ни приказано было закрыть. Приказ исходил от самого короля Фридриха-Вильгельма III и мотивировался тем, что законом запрещено евреям устраивать публичное богослужение вне общинной синагоги; если же, говорилось в королевском приказе, часть прихожан не понимает еврейского языка молитв, то им не возбраняется в старой синагоге читать молитвы про себя в немецком переводе, но не создавать почву для «сектантства». Якобсоновская молельня закрылась; в Беровской же продолжалось богослужение под тем предлогом, что в главной синагоге нужен ремонт и поэтому прихожане вынуждены временно молиться в частном доме. В то время как ортодоксы продолжали молиться в наскоро отремонтированной старой синагоге, новаторы строили рядом особую синагогу, имея в виду ввести там новое богослужение. Всем этим планам положен был конец грубым королевским декретом 1823 года (выше, § 4), который предписал евреям совершать богослужение только «по традиционному ритуалу, без малейших новшеств в языке, церемониях, молитвах и пении». Запрещена была даже проповедь на немецком языке, хотя многие другого языка не знали. Готовность реформистов онемечить свой культ отступила перед своеволием короля-реакционера, который трепетал перед призраком «деизма» и хотел видеть в своей стране либо набожных евреев, либо выкрестов.

Гонимая в Берлине, «реформа» перекочевала в Гамбург. В этом вольном городе евреям мешали быть свободными, но не мешали быть свободомыслящими. Начинателем реформы был здесь Эдуард Клей, ученик Фихте и Шлейермахера, выступавший с проповедями еще в берлинской молельне и составивший для нее сборник молитвенных гимнов на еврейском и немецком языках[6]. Из Берлина Клей переселился в Гамбург, где занял пост директора еврейской «Свободной школы», и начал там агитировать в пользу устройства реформированной синагоги. Агитация имела успех: из нескольких де­сятков семей составилась реформированная община, и в октябре 1818 г. был торжественно открыт новый «храм» (Tempel), в котором Клей сделался постоянным проповедником. Для храма был издан особый молитвенник (составленный гебраистами М. Бресселау и З. Френкелем), в котором был сохранен священный язык, но не весь традиционный материал молитв: многие молитвы были исключены или заменены более благозвучными гимнами (piutim) из сефардского ритуала; в молитвах национальных и мессианских были исключены те выражения, которые ясно указывают на ожидаемое возрождение израильского государства и таким образом бросают тень на немецкий патриотизм евреев. Чин богослужения в «храме» был установлен по берлинскому образцу: по-еврейски читались лишь главные молитвы («Шема»), а прочие по-немецки; гимны пелись хором под звуки органа; проповедь произносилась на немецком языке. Эти нововведения вызвали раскол в гамбургской общине. Против «храмовников», или «тамплиеров», восстали ортодоксы. Раввинская коллегия Гамбурга и соседней Альтоны опубликовала воззвание, в котором запретила всем правоверным молиться в реформированном храме и употреблять новый молитвенник.