Новейшая история еврейского народа от французской революции до наших дней. Том III. Эпоха антисемитской реакции и национального движения (1881-1914) с эпилогом (1914-1938)

Против этого порока поднял свой голос немецкий писатель, которому сионизм внушил мысль, что могут быть интеллигентные евреи и без немецкой национальной маски. Известный экономист В. Зомбарт наделал в то время много шуму своей книгой «Евреи и хозяйственная жизнь» (1910), где он ярко изобразил историческую роль евреев в развитии европейского капитализма начиная с XVII века. Это исследование с коррективами, внесенными в него научной критикой, могло бы иметь важное социальное значение, если бы ав­тор во второй части своей книги не сделал плачевной попытки объяс­нить экономическую роль евреев не социальным их положением в диаспоре, а какими-то расовыми и психическими особенностями еврейской нации. Но если тут Зомбарт сделал методологическую ошибку, то в оценке современного положения евреев в Германии он оказался проницательнее многих еврейских политиков. В ряде публичных лекций, прочитанных им в разных городах и напеча­танных потом в книге «Будущность евреев» («Die Zukunft der Juden», 1912), Зомбарт развивает следующие мысли: если все ста­рания евреев слиться с окружающими народами привели к обрат­ному результату, выразившемуся в антисемитизме, то еврею оста­ется испытанный исторический путь — оставаться самим собою, быть верным своей нации; Агасфер, ищущий смерти и не находящий ее, должен решиться жить как вечный еврей. Еврейство должно «упот­реблять всю силу своей воли, чтобы наперекор всему миру сохра­ниться как самостоятельный народный организм, как «Judenvolk». «Ведь еврейский народ, — говорит Зомбарт, — представляет собою один из ценнейших видов человеческого рода. Большой пробел об­разовался бы в человечестве с исчезновением этого вида. Со времен пророков еврейский народ внес высокую этическую ноту в хор чело­вечества и делает это поныне через лучших своих сынов». Зомбарт приветствует заметное на Востоке национальное возрождение еврей­ства и осуждает немецких евреев, которые все силы души напрягают, чтобы проникнуть в немецкое общество, считая для себя честью сде­латься чиновниками или офицерами. Как ни обидно поведение прус­ской бюрократии или юнкерства, не желающих иметь евреев в своей среде, но еще обиднее для достоинства еврея его домогательства про­браться в эту среду. «Пусть военная каста пополняется из потомков военных людей». Новейший антисемитизм есть продукт трений между евреями и окружающей средой, участившихся после взаимного сбли­жения, — следовательно, меньше будет трений, если евреи не будут врываться в христианское общество. Парадоксом звучали эти слова в ушах ассимилянтов. Они обвиняли Зомбарта в пособничестве ан­тисемитизму, как раньше трусливо обвиняли в этом сионистов. Боль­шие либеральные газеты, избегавшие говорить о еврейском вопросе, чтобы не напомнить миру о еврейском происхождении их издателей или редакторов, больше всего ругали Зомбарта, который отозвался о такой тактике с заслуженным презрением.

«Союз немецких евреев», ежегодно публиковавший резолюции протеста против лишения евреев чести быть офицерами прусской армии, не подумал о том печальном явлении, что 600 000 германских евреев не имели своих народных представителей ни в имперском рейхстаге, ни в ландтагах отдельных государств Германского союза. Те немногие депутаты-евреи, которые попадали в парламент в каче­стве членов немецких либеральных или социалистических партий, были связаны догмою отрицания еврейской нации и уже по своему мандату не могли считать себя ее представителями. Во время прений по еврейскому вопросу они очень редко выступали, предпочитая бо­лее авторитетные выступления лидеров своих партий, но национал-либералы молчали, а среди прогрессистов или свободомыслящих уже не было таких горячих защитников равноправия, как прежде Риккерт и Рихтер. Социал-демократический депутат рейхстага (в сессии 1902-1906 гг.), Эдуард Бернштейн, был в то время еще да­лек от интересов еврейства, но нечто от библейского этического со­циализма было в его учении «ревизионизма», в стремлении заменить в марксизме абсолютный принцип классовой борьбы идеей «со­трудничества классов» и водворить таким образом социальный мир.