Новейшая история ислама в России

Вообще же из оппонентов Талгата Таджуддина самым ярким извратителем ислама оказался философ Гейдар Джемаль. Его путь в эту религию вообще проходил непросто.

«Несколько человек, в их числе и Джемаль, изучали труды мистиков и эзотеристов, добытые с превеликими усилиями в спецхранах «иностранки». Томящиеся в собственном соку,

«чернокнижники» чудачили как могли: придумывали ритуалы, наподобие тех, что приняты в сатанинских сектах; обряды инициации (посвящения) сопровождались обильными возлияниями и употреблением наркотических снадобий», – писал журналист Алексей Челноков. Впоследствии Джемаль также публиковал весьма неординарные для исламского деятеля рассуждения о метафизическом смысле фаллоса и вагины. «Истинный фаллицизм – это отказ идти в ловушку неизбывной вагинальной вопросительности», «Метафизическая автоэротика фаллоса лежит в основе героического вызова, обращенного к силам судьбы», «Участие фаллоса в андрогинате предполагает принятие жертвенной обреченности и перспективы кастрационной гибели» и другие глубокие мысли немало смущали простых мусульман, которые стали называть Джемаля философом-фаллистом. В свою очередь, специалисты по исламу немало удивлялись тому обстоятельству, что, называя себя шиитом, Гейдар Джемаль очень положительно отзывается о салафизме и нередко озвучивает его идеологические установки. Кстати, вследствие этого вопрос о настоящем вероисповедании Джемаля остается открытым.

5. Обвинения в авторитарном руководстве и профессиональном несоответствии занимаемой должности

Первым из российских мусульманских лидеров такие обвинения пришлось выслушать председателю ДУМ Северного Кавказа муфтию Махмуду Геккиеву. В вину ему ставилось, помимо всего прочего, нежелание и неумение способствовать возрождению ислама в Дагестане, в частности, решить вопрос со строительством в Махачкале большой соборной мечети. Как уже неоднократно упоминалось выше, Геккиев не имел возможности оправдаться, поэтому прокомментировать достоверность этих обвинений не представляется возможным.

Поскольку акция по смещению Геккиева увенчалась успехом, все инкриминировавшиеся ему проступки были востребованы при позднейших расколах. В январе 1992 года в авторитарном руководстве был обвинен уже председатель ДУМ Дагестана Багаутдин Исаев. Ему также инкриминировалась попытка создать отдельное ДУМ для тюркских народов, что могло квалифицироваться как злоупотребление служебным положением. В августе 1992 года на учредительных съездах ДУМ РБ и ДУМ РТ ряд выступающих отметили, что глава ДУМЕС верховный муфтий Талгат Таджуддин «не любил прислушиваться к мнению других, не избирались его заместители, поссорился со многими казыями, работа в ДУМЕС не шла» и «всегда пленумы и съезды проходили под его нажимом, формально», упомянули о «бесконечных оскорблениях и побоях со стороны Таджуддина». Судя по частоте упоминания об авторитарных методах управления Талгата Таджуддина, можно сделать вывод, что эти обвинения сыграли не последнюю роль в мотивации раскола ДУМЕС.

«Дезорганизацию деятельности управления» приписывали Таджуддину и осенью 1994 года во время переворота «инициативной группы» ответственного секретаря ЦДУМ Замира Хайруллина. После 1994 года оппоненты акцентировали внимание на авторитарных методах руководства и профессиональном несоответствии занимаемой должности только двух муфтиев – председателя Ульяновского муфтията ЦДУМ Аюба Дебердиева и председателя Регионального ДУМ Пермской области Мухаммадгали Хузина.

Противники Совета муфтиев России, в свою очередь, указывали на низкий профессиональный уровень муфтиев Равиля Гайнутдина, Умара Идрисова, Мукаддаса Бибарсова, а также Гейдара Джемаля, Валерии Пороховой и ВячеславаАли Полосина.