Новейшая история стран Европы и Америки. XX век. Часть 1. 1900–1945

Еще один эпицентр кризисных явлений в социальной структуре немецкого общества формировался вне групповой иерархии и носил психологический характер. Растянувшаяся на десятилетия ускоренная модернизация представляла собой радикальный слом традиционного общества, идеалами которого являлись стабильность, традиции, спокойствие, неприятие новаций. На смену им должны были прийти мобильность, предприимчивость, психологическая гибкость. Происходил насильственный разрыв привычных социальных отношений, внешнее навязывание новых ценностных стандартов и поведенческих стереотипов. Традиционная система социального неравенства, жестко ранжированная сословными, корпоративными привилегиями, сменялась более гибкой классовой системой. Индивид получал возможность относительно свободного продвижения по социальной лестнице, выбора путей достижения успеха, менее зависел от первоначального статуса, но вместе с тем оказывался перед необходимостью личной ответственности за свою судьбу, постоянной борьбы за существование. Под угрозой оказался привычный уклад жизни сотен тысяч людей, не готовых к происходившим преобразованиям. Даже представители тех социальных групп, которые были востребованы новой системой, долгое время испытывали дискомфорт и психологическую нервозность, возникавшие при быстрых изменения внешних условий жизни. Все это создавало проблему массовой маргинальности – особого «промежуточного» социально-психологического состояния групп и отдельных людей, возникающего при переходе в новую социальную среду, когда прежние ориентиры уже теряют актуальность, но еще в значительной степени определяют психологический настрой личности, а новые порождаются внешними требованиями и не воспринимаются личностью как естественные, правомерные. Маргинальная масса начинала воспринимать государственное начало – мобилизирующее и консолидирующее нацию – как приоритетное по сравнению с групповыми и индивидуальными интересами. Рост классовых и межгрупповых конфликтов также способствовал усилению особых социально-психологических функций государства, выходящих за рамки обычного регулирования экономики. Таким образом, особенности социально-экономического развития Германии на рубеже XIX–XX вв. не только предполагали высокую степень активности государственного регулирования экономики, но и создавали предпосылки для закрепления особого патерналистского статуса государства. Традиции немецкой политической культуры, специфика процесса объединения Германии и результаты первого этапа развития империи в период канцлерства Бисмарка вполне соответствовали этой особенности.

Наследие Бисмарка

Политико-правовая система, унаследованная от «эпохи Бисмарка», отличалась не только жестким авторитаризмом, но и специфическим характером самой государственности, ее бонапартистской ориентацией. В Германии была введена одна из наиболее демократических избирательных систем – всеобщие тайные выборы с возрастным 25-летним цензом и ограничением для лиц, получающих пособия по бедности. С учетом патриотической волны, вызванной объединением страны, это создавало условия для достаточно широкого включения граждан в общественно-политическую жизнь. Однако гражданская активность населения всецело направлялась в русло лояльности, законопослушания, отказа от противопоставления интересов личности и государства. Реализация принципа парламентаризма носила сугубо формальный характер, как с точки зрения ограниченных полномочий нижней палаты парламента Рейхстага, так и отсутствия какого-либо реального влияния политических партий. Безусловное преобладание в рамках конституционного механизма исполнительной власти носило к тому же весьма персонифицированный характер. Центральной фигурой в системе власти являлся глава правительства – канцлер, не имевший ответственности перед парламентом и не связанный ни с одной из политических партий.