Новейшая история стран Европы и Америки. XX век. Часть 1. 1900–1945

Немецкий вариант бонапартизма, в отличие от французского, не предполагал сочетание политического авторитаризма с либерализацией гражданских правоотношений и экономического развития. Принцип этатизма приобретал ярко выраженный социальный характер. Бисмарк рассматривал государство не только как надклассовое в своей основе, но и патерналистское по отношению к личности. В последний период его правления в Германии начала складываться весьма разветвленная система социального обеспечения, ориентированная на интеграцию ведущих общественных групп, в том числе рабочего класса, в государственную систему. Принципы социального этатизма, распространяемые в германской империи, оказались чрезвычайно созвучны многим аспектам прусской политической культуры – традиционным прусским гражданским ценностям (дисциплинированности, патриотизму, готовности к служению государству), лютеранскому синтезу государственной идеи и религиозного чувства, присущему прусской просветительской традиции объединению религиозной и нравственно-философской идеологии, идеям национально-исторической преемственности, органического единства нации-государства, прусской милитаристской традиции. Кроме того, преобладание Пруссии в имперской системе государственного управления сохраняло господство старых корпоративных элит – юнкерства, чиновничества, офицерства, с присущими им консервативными идейно-политическим воззрениями.

Политическое развитие Вильгельмовской Германии

Со смертью императора Вильгельма I в 1888 г. и уходом с политической арены в 1890 г. Бисмарка в развитии германского государства начинается новая эпоха. Ключевую роль в изменении характера общественно-политической жизни Германии сыграли канцлеры Хлодвиг Гогенлоэ (1894–1900) и Бернхард фон Бюлов (1900–1909). В период их правления был окончательно закреплен курс на государственное стимулирование форсированного экономического роста, усиление правовых механизмов саморегулирования общественных отношений (большую роль в этом отношении сыграло принятие Гражданского кодекса в 1896 г. и Торгового кодекса в 1897 г.). Экономическая политика правительства приобрела более прагматичный и адресный, ориентированный на интересы конкретных групп землевладельческой и предпринимательской элиты характер. В отличие от Бисмарка, пытавшегося создавать государственную систему, отстраненную от партийного противостояния, Гогенлоэ и фон Бюлов делали ставку на активизацию лояльных политических сил и их консолидацию вокруг правительства. Окончательные формы этот курс «сплочения» приобрел в период канцлерства фон Бюлова, выдвинувшего идею «соединения консервативного и либерального духа». Препятствием являлся лишь нежелательный для правительства состав парламента, образовавшийся после выборов 1898 г., – преобладание в рейхстаге католической партии Центра (104 места) и социал-демократической партии (81) при достаточно скромных позициях консервативных и либеральных партий (Немецкая консервативная партия – 52, национал-либералы – 51, «Свободомыслящая народная партия» – 20). Если ранее при полном политическом бессилии парламента соотношение фракций не играло существенной роли, то в свете новой правительственной политики оно приобрело принципиальное значение.

Лишь в 1907 г. фон Бюлову удалось добиться образования широкого проправительственного большинства в рейхстаге. Поводом стал роспуск парламента, отказавшегося голосовать за законопроект о дополнительных ассигнованиях на подавление восстания готтентотов в Юго-Западной Африке. В преддверии новых выборов был сформирован блок консерваторов, национал-либералов и «свободомыслящих», получивший название «готтентотского». На выборах ему удалось одержать убедительную победу, увеличив представительство консерваторов до 62 мест в Рейхстаге, национал-либералов – до 55, «свободомыслящих» – до 27. Правительство также могло рассчитывать на поддержку Имперской партии (24 места), антисемитов (25), «Свободомыслящего Союза» (14). Фракция партии Центра сократилась до 104 мест, а социал-демократической партии – до 43. Однако уже вскоре между участниками правительственной коалиции обнаружились серьезные расхождения. Ключевым вопросом стало отношение парламента к характеру дальнейших социально-экономических преобразований.