Новейший Завет. Книга I

Но пристально изучив вопрос, Паоло выяснил, что ухо, прежде чем стать ухом, за многие миллионы лет прошло путь от островка клеток, в процессе мутации ставших чувствительными к вибрации, до совершенного звукоулавливающего устройства. Ибо в процессе эволюции случайно приобретённые полезные свойства сохраняются и развиваются, если есть условия для естественного отбора и неограниченный запас времени.

С тех пор Паоло любил повторять:

– В чём отличие научного атеиста от верующего? Первый знает содержание теории эволюции Дарвина, а второй только то, что она существует.

Паоло стал доктором, как завещал ему дедушка. Он хотел подарить людям бессмертие. В начале нового тысячелетия Оливера приехал в Америку, где помимо медицины изучал ещё и математику, чтобы лучше понимать, как работает мозг.

Он вернулся на Родину, где возглавил лабораторию по изучению высшей нервной деятельности. Но когда захотел перенести человеческое сознание в компьютер, его проект подняли на смех и отказались финансировать. Паоло лишили лаборатории.

Три года искал он по всему миру деньги на свои исследования. И нашёл таких людей только в городе будущего Нео́ме: несколько арабских принцев предоставили ему неограниченное финансирование. Оливера нанял лучших специалистов, купил самое современное оборудование и за двенадцать лет создал прибор для переноса сознания.

Малыш сфотографировал обе стороны листов.

Гормоны, которые под воздействием биочипа, вырабатывались в избытке для того, чтобы ослабить опьянение, вызвали побочный эффект – напрочь отшибли сон.

Впечатлённый набросками Бронфельда к Библии, Малыш решил почитать его «настоящую» книгу и расположился на диванчике в гостиной.

«Это я – Лёвушка» читалась на удивление легко. Малышу даже понравилось; поначалу он списывал это на опьянение, но к утру, когда алкогольные пары окончательно развеялись, а книжка подходила к концу, он уже понимал, что держит в руках очень неплохой образчик автобиографической прозы. Ту самую, хорошую книжку, которую может написать о себе каждый.

Это была повесть, о Молодом Человеке, прибы́вшем в Израиль, чтобы стать писателем. Повествование в ней велось от первого лица и воспринималось, как некий дневник. Оно даже начиналась воспоминанием о своём детском дневнике в предисловии.

Вести свой первый и единственный дневник я начал в восемь лет и очень серьёзно отнёсся к этому делу. Я жил тогда в строгом соответствии с «Режимом дня», который ровно за сутки до этого появился у меня над кроватью…