Новелла X7

Ева виновато смотрит на меня и наши руки.

— Извиняться уже поздно, но… Простите, Господин. Я не понимала, что происходит. И я испугалась.

— А если бы я умер?

Глаза Евы словно застывают. Рука кажется неживой, твердой, как камень.

— Я не знаю. Я бы тоже захотела умереть, но не смогла бы. Только Вы можете убить меня. Вы бы смогли?

— Не знаю даже. Я умирал, и очень стремительно. Тем, что я выжил, обязан тебе.

— Но Ваше лекарство…

Я усмехнулся.

— Оказалось, я неизлечим. И пока я буду еще жив, будешь ли ты всегда рядом со мной? Бросишь ли снова погибать в одиночку?

— Хотелось бы быть Вам полезной, — почти лишившись голоса, произнесла Ева.

Я выпустил ее руку, поднялся и отошел от окна.

Возможно, я слишком самонадеян. Но я действительно желаю обрести свой собственный мир. И если рядом будет Ева, то я не против, что она нарушит мой покой.

— Ты… послушай, думаю, я знаю, как помочь тебе.

— Помогите. И я обещаю.

Ева подошла ко мне, взялась за мою руку. Я выгляжу так, словно искупался в бассейне под мясной лавкой. Она словно не замечает всего этого.

— Обещаю, что буду всегда рядом. Клянусь, что, пока я — буду способна мыслить, самой последней мыслью буду с Вами.

— И сделаешь все, о чем я ни попрошу?

— Да, мой Господин, — ее голос дрогнул. Ева улыбнулась, в глазах блестели слезы.

— Мне греют душу, которой у меня нет, твои слова. Встань ближе ко мне.

Ева подходит. И воспользовалась этим моментом, пока мы так близко, приподняла мою рубашку и посмотрела, что раны больше нет. Когда Ева подняла глаза, она встретилась с моим взглядом и улыбнулась.

Новелла X7 Синие мальвы

Я проснулся и еле смог открыть глаза. Все казалось новым, непривычным. Но таким ожидаемым.

Первые секунды я не понимал, что не так. Но потом страх вместе с ужасом захватили мой разум. Мне снился кошмар, в котором сбылось то, чего я так не хотел. Чего хотел избежать всеми силами.

Я лежал, прикованный к операционному столу. Я не чувствовал ничего кроме боли. Когда я открыл глаза и посмотрел на себя, то едва не потерял рассудок. Остатки моего тела были зашиты, перевязаны и страшно болели. Это был не сон, он на самом деле лишил меня конечностей. И теперь я…

Мне казалось, я перестал существовать. Вернее, отрицал свое нынешнее существование. Это не мог быть я. Я вырос до двадцати лет вполне полноценным человеком, и теперь у меня забрали то, что было со мной всю мою жизнь. Мои обе ноги и обе руки. Я понимал почему это произошло со мной. Когда я проваливался в темноту от боли, то не терял сознательности и более трезво мог подумать обо всем происходящем со мной. Со мной сделали это потому, что я обладаю огромной силой. И если у меня забрать возможность сбежать, то я буду находиться полностью под контролем.

Однако я всегда считал, что мои способности только в моей голове, в моих мыслях. Что я думаю о своих возможностях, и они многократно возрастают. Я становлюсь сильнее, мое тело становится способно выдержать больше, гораздо больше. Даже перемещение сквозь время. Но я еще многого не знал. До этого времени я обладал лишь маленькой каплей этой силы и понятия не имел, как ею распоряжаться.

Я много раз пробовал отмотать время и вернуть себе части тела. Но это не срабатывало. Я не двигался с места, продолжая лежать на операционном столе с отрубленными руками по самые плечи, и отрезанными ногами выше колен.

Я видел по его взгляду, что он удивлен не меньше моего. И в нем появилось что-то еще. Тадеуш стал смотреть на меня свысока, словно превзошел меня. И больше не боялся моих историй о том, на что я способен.

Раз я продолжаю лежать в таком беспомощном состоянии, либо я говорил неправду, либо он нашел мою слабость и смог использовать против меня. И я впервые в жизни молился. О том, чтобы он не подумал о втором варианте.

Но Тадеуш был ученым. В глубине души он надеялся на маленькое чудо и искал любой способ, чтобы убедиться и проверить все самому. Он разрезал меня на две части, чтобы проанализировать мой мозг и понять, чем я отличаюсь от обычного человека. Он вскрыл мой позвоночник, чтобы найти во мне то, что могло бы меня идентифицировать как другого. Больше он не давал мне спать. Он не знал, почему я не могу использовать способности, поэтому решил обезопасить себя и лишить мой мозг отдыха. Стоило моему сознанию начать проваливаться в забытье, как заряд ударял по моим голым нервам, и я мог лишь беспомощно кричать от невыносимой боли. Он закрыл мне глаза, и я не мог видеть свет. Я не понимал в сознании я или в бреду. Боль настоящая или это мне кажется. Может, я умер и попал в настоящий ад.

Не знаю сколько это длилось дней или недель. Я перестал быть человеком. Я утратил в себе последнее, что меня сдерживало.

Железные прутья столбами окружают со всех сторон. Она вновь проснулась в подвале. Холод голой земли вскоре заставляет все тело дрожать, пока Ева ютилась на крохотном лоскутке некогда целого платья.