Новеллино

Тотчас же он велел достать множество своих редчайших и дорогих драгоценностей и, присоединив их к возвращенным деньгам, отправил к императору сына вместе со своей нежнейшей любовью. Тот же принял его сына с величайшим почетом и торжеством и около трех лет постоянно держал при себе, как родного сына. Когда же юноша обучился наукам и многим другим добродетелям, он отослал его к отцу с немалыми дарами. После этого он, как раньше не желал оставить без награды полученное добро, так теперь не захотел оставить безнаказанным преступление негодного папы. И потому, собрав в своей державе многочисленное войско и казну, он отправился в поход на папу и — не ради мести, но в наказание за такое предательство и зависть, для примера потомкам — изгнал его с позором из Рима и заставил окончить жизнь, как это и подобало, в бедности и величайшей нищете, в госпитале Сиены[318].

Мазуччо

Ввиду того что ни словами, ни пером я не смогу достаточно осудить описанное лукавство старинного папы, которое постоянно находит явное подтверждение в предосудительном поведении нынешних пап, я намерен совершенно умолчать как о древних папах, так и об их преемниках, ибо напрасным и ненужным трудом было бы открывать немногим отдельным лицам то, что известно всему миру. А потому, предписывая себе постоянное молчание об этом, я не только умолчу об их мерзостных, ужаснейших пороках, публичных и тайных, об их службах, бенефициях[319], прелатствах[320], красных шляпах[321], которые они продают с аукциона в пожизненное пользование, но не упомяну даже о клобуке святого Петра[322], ибо барышничанье им уже вполне установлено. Поэтому мне; недостойному христианину, остается только постоянно молить бога, чтобы он не обращал внимания на порочную и развратную жизнь этих пастырей, внимая только твердой вере и простодушной молитве паствы. Мы же, укрепляясь в чистоте и совершенстве истинной Христовой веры и беря пример с добродетелей, явленных мавританским султаном и христианнейшим императором, можем, как и подобает, рассказать о них другим людям как о вещах, достойных похвалы и одобрения. А теперь я, присоединяя еще одну удивительную добродетель к описанным ранее, дам приятное и окончательное завершение моему Новеллино, как я давно того желаю.

Новелла пятидесятая и последняя

Великолепному и украшенному добродетелями синьору Буффилло делло Джудиче[323], благороднейшему партенопейцу

Один кастильский рыцарь, любимец графа д'Арманьяка, служит французскому королю и становится главным его военачальником. Дочь графа влюбляется в него и предлагает ему свое тело; рыцарь из личной доблести отклоняет это предложение. Услышав об этом, граф в знак благодарности отдает ему дочь в жены, а король делает его знатным синьором.

Посвящение

Приходит мне на память, великодушный и великолепный Буффилло, что ты не только первым пробудил мой заснувший разум, но и явился важнейшей причиной того, что я, сочиняя, стал известен и почти причислен смертными к сонму бессмертных. Поскольку в этой последней части моего Новеллино я рассуждал о такой добродетели, как благодарность, то я полагаю необходимым выразить тебе и свою благодарность за плоды, собранные в твоем плодоносном саду, дабы нельзя было причислить меня к числу неблагодарных. Итак, прими, так долго находясь от меня столь далеко, эту мою последнюю новеллу о доблестных деяниях, совершенных по ту сторону гор, с тем чтобы ты, добровольно превративший себя из благороднейшего партенопейца в человека, живущего по ту сторону гор, читая ее на досуге, вспоминал о некогда столь любимом тобою Мазуччо. Vale.

Повествование