Новенькая на факультете боевых магов (СИ)

И, судя по оборванной ленте, беглецы скрылись именно там.

Несмотря на предостерегающие крики друзей, я ринулась за запрещающий знак. Со мной бок о бок бежали Эркин и Кёртис, готовые в любой момент подставить дружеское плечо. И мы буквально наступали на пятки вырвавшимся вперёд Сайму и Глиссону. Магия подсказывала: беглецы близко, осталось всего несколько десятков футов! Мы успеем остановить обряд! Успеем!..

— Стоп! Дальше обрыв! — прозвучало внезапно, и я, не успев вовремя затормозить, врезалась в спину Сайма.

С выпрыгивающим из груди сердцем выглянула из-за его плеча, страшась увидеть что-то непоправимое…

Кёртис призвал светлячков и те вскоре осветили ужасающую сцену, развернувшуюся внизу.

На дне оврага лежали сломанные сегодняшней бурей деревья. Искорёженные стволы, покалеченные корни, комья цветущего мха, хаотичное переплетение лиан, торчавшие, точно острия копий, сучки… И один из них виднелся из окровавленной груди моего бывшего лучшего друга.

— Элла, не надо!.. — попытался остановить меня Кёртис.

Но я, цепляясь за пучки лиан и обломки корней, уже спускалась туда, где рядом с умирающим Брайсом стоял на коленях Фицрой. Он обернулся и я сполна ощутила ту сложную гамму чувств, что плескалась в его глазах.

Без лишних слов он помог мне спуститься.

— Держись, Брайс. Мы поможем тебе, — причитала я, пытаясь убедить себя в том, что Брайса ещё можно спасти. — Джед, давай наложим жгуты и вытащим эту штуку!..

Фицрой покачал головой, но внял моей просьбе и взял протянутую кем-то рубашку. Промокнул хлещущую из груди Брайса кровь. Приподнял ему голову.

— Прости, Брайс, — проговорила я, с трудом сдерживая слёзы. — Я не хотела, чтобы так вышло.

— Я не успел… полностью завершить обряд, — хрипел он, пуская кровавые пузыри и безуспешно скребя пальцами в попытке найти золотой кубок. Тот валялся рядом и выплеснувшиеся частички магии сверкали на его боку и пропитавшемся кровью мху.

— Хочешь, я закончу его за тебя?

— Ты? — удивился Брайс.

— Почему нет? Я не против вернуть тебе то, что принадлежало твоему отцу. Только подскажи правильные слова, я ведь не знаю заклинания. — Я вручила ему кубок и он сжал его израненными пальцами.

— Эт магис, эт нон тотиус дикамус, — торопливо начал Брайс, боясь, что я передумаю. Или не успею…

— Перестаньте, что вы творите? — запротестовал Кёртис.

Но Джед остановил его и присоединился ко мне. Вместе мы провели таинство и наполнили умирающего магией, которую он так жаждал заполучить. С последней огненно-зелёной частичкой его тело содрогнулось в конвульсии и замерло. Широко открытые глаза глядели в беззвёздное небо, а на искалеченных губах застыла улыбка. Он умер счастливым.

Не в силах смотреть на того, кого я любила половину своей жизни, я уткнулась Джеду в плечо. Слёзы, буйные и горячие, полились из глаз. Меня обняли крепко, позволяя царапаться и кусаться, пока не прошла истерика, по-другому всё, что произошло за день, принять и осознать не представлялось возможным…

* * *

Все эти события до сих пор маячат перед глазами, вызывая сильнейший эмоциональный отклик, и, если бы Джед не стоял рядом и не держал меня за руку, я бы не выдержала и воспламенилась, точно вулкан, прямо на плацу во время речи ректора Косгроува.

Он начал с печальных событий — трагической гибели кадета Брайса Беккета и тихой кончины Теодора Уоллингтона, последние два года возглавлявшего академию Хендфорда, с пробуждения вулкана, вызвавшего лесной пожар и погубивший среднее русло Рио-Сиерры. Отдав дань печальным происшествиям, он переключился на чествование героев — профессорско-преподавательского состава семи академий и простых кадетов.

— За проявленные мужество и героизм в борьбе со стихиями огня и камня объявляется благодарность следующим кадетам: Слейтеру Сайму, Джейку Глиссону, Кевину Фрейзеру, Дирку Кёртису, Лиаму Эркину, Рубио Васкесу, Рейне Кавано, Эвану Торберну, Вэнсу Уокеру, Чарльзу Бренту, Девину Россу, Хантеру Броку, Элле Фостер и Джедуардо Фицрою. Ребята, пожалуйста, поднимитесь на сцену для вручения медалей «За отвагу».

— Ох, ничего себе! Неожиданно! — не удержалась я.

А Джед шепнул:

— Заслужила.

— Заслужили, — поправила я.

На самом деле в ночь гибели Брайса ректор сильно отругал нас за самоуправство и даже грозил отчислением. Но дальше угроз дело не пошло. Ребята упрямо настаивали на том, что участие в запрещенном обряде принимали все без исключения, а выгнать из академии всех четырнадцать героев он не решился.

Под бурные овации зрителей мы поднялись на деревянный помост и с честью приняли такую высокую награду.

— Служу Союзу Трёх Континентов и да будет Союз Четырёх! — четырежды прозвучало, подхваченное несколькими сотнями присутствующих, над всей долиной Валькорна.

— Желаете что-то сказать в микрофон? — вопросил щеголеватый Пламфли.

Конечно, желаю. Все в Балленхейде знают, как я люблю толкать речи со сцены.

— Во-первых, — начала я, — хочу поблагодарить своих замечательных друзей и преподавателей за смелость, сплоченность и профессионализм, проявленные в спасении тысяч мирных жизней — именно это и является нашей общей целью.