Новичок-одиночка

Среди «случайных» зевак, поспешивших к арене и занявших обзорные трибуны для того, чтобы посмотреть на триумф героев и их навыки, никто не остался равнодушным. Очень многие позавидовали тем редким умениям, которые использовали призванные герои в их тренировке.

Финалом тренировки стало то, как Фрейя, вышедшая в самую середину тренировочной арены, дождавшись, когда все покинут ее, воздела к кристаллическому небу кроваво-красный кристаллический меч и, издав победный клич, активировала последнюю, не испытанную ей стигму.

То, что началась после этого, можно было назвать локальным концом света, так как молниевый шторм был только блеклым подобием творившегося вокруг окруженной магической сферой стигматической защиты девушки в кроваво-красных доспехах.

Не решаясь идти через лес, я остановился возле древа висельников, на ветвях которого под дуновение неощутимого ветерка колыхались иссушенные тела убитых авантюристов. Почему авантюристов? На шее каждого авантюриста, казненного на этом дереве, отчетливо виднелся серебристо-серый именной жетон, выдаваемый гильдией. Законы граней и законы внутри подземных лабиринтов несколько отличались от общечеловеческих. Здесь могли убить без суда и следствия только ради редкой добычи.

Кодекс этики авантюристов писался романтиком.

Да, это красивые слова, наполненные чувством, честью и долгом, но не стоит забывать, кем является человек человеку. Осознали? Вот то-то и оно!

Глубоко вздохнуть и прогнать страхи. Здесь от них можно только склонить свою голову и присоединиться к вечно блуждающим по просторам подземных лабиринтов.

Из тьмы окутанного туманом леса вылетела стрела, глубоко воткнувшись в сухую землю в каких-то двух шагах от меня. На самой границе тумана появилась смазанная из-за белесой дымки серая фигура скелета-лучника. В колчане за его спиной было еще много темных стрел с потемневшим от времени оперением. Он уже натягивал тетиву, целясь в меня. Я видел красные огоньки глаз в пустых глазницах. За мгновение до того, как он спустит тетиву, я отпрыгнул в сторону, и в тот же миг в том месте, где только что был я, просвистела стрела.

Быстро пристрелялся.

Атаковать или отступить? Там могут быть и другие стрелки. Если атакую в лоб, меня могут подстрелить со спины или сбоку.

Вжу-у-у-х.

Следующая стрела пролетела мимо, задев едва ощутимой волной воздуха. Послышался вой, от которого стынет кровь в жилах. Из-за огромного высохшего дерева появились две мертвые гончие, которые снова издали вой, от которого все внутри холодеет и хочется бежать и спасаться.

Вдох-выдох!

Да соберись же ты, тряпка!

Отскочить в сторону.

Твари, почувствовав слабину, рванули вперед, сверкая красными огоньками ненависти в пустых глазницах.

Если бы были арбалеты…

Шаг в сторону. Стрела проходит на расстоянии двух ладоней.

Вдох-выдох!

Первую тварь я встречаю в полуобороте, пропуская ее слегка мимо, едва уклоняясь от желтых зубов.

Выдох.

Клинок перерубает крестец, и тварь падает на землю, проборонив небольшую канавку, заполненную перемешанным с землей гнилым мясом и трупными личинками. В нос шибанула целая волна вони, от которой желудок тут же стал подавать признаки бунта.

Отшагнуть в сторону. Выстрел скелета-лучника пришелся на тварь, которая хотела достать меня в прыжке и вцепиться в шею. Тварь приземлилась на ноги и по инерции дернула облезлой головой, из которой торчало темное древко стрелы с черным оперением.

Взмах – и позвоночник перерублен.

А теперь вперед.

Короткими прыжками сбивая прицел мертвому стрелку, я приближался к нему по зигзагообразной траектории.

Новая стрела легла на тетиву, и зазубренный наконечник заплясал в попытке предугадать мое следующее место…

Выстрел. Пригибаюсь, отклоняя широкой стороной лезвия ножа стрелу в сторону, и делаю последний рывок для сближения с мертвым стрелком. Мой удар пришелся на древко старого лука, одним из концов которого хотел меня ткнуть в лицо мертвец. Причина была проста – лучники в случае ближнего боя либо вооружились короткими мечами, либо ножами. На конце лука был примотан старый ржавый кинжал, видимо, не раз побывавший в бою, так как следы ржавчины явно были некогда чьей-то кровью.

Удар ногой в позвоночник отбросил мертвеца от меня. Так как прочность старых костей оставляла желать лучшего, позвоночник переломился, и на землю он упал уже рассыпающейся грудой костей, обмотанных перевязью колчана со стрелами. Старый кожаный нагрудник рассыпался небольшими клочьями грязной ветоши и ржавых пластинок.

Стою, жду новой атаки и выискиваю глазами следующего противника. Кроме ползущей твари, которой я не до конца перерубил крестец, – никого.

Череп твари разлетелся с первого же удара ноги. Темные боги, даже некроманты побрезговали бы приручать и поднимать такую слабую нежить! Они же на глазах рассыпаются…

В трех шагах слева от меня в землю под острым углом воткнулась стрела с потемневшим от времени и выцветшим до грязно-бурого цвета оперением. Лес не зря же называется Лесом Тысячи Скелетов – здесь просто огромное количество нежити.

Вдох-выдох…

Времени на передышку просто нет.