Новобранцы

Ирина «повисела» над площадкой богомолов еще несколько секунд, потом показала кому-то из них средний палец (парни на площадке глумливо заржали), нажала на рычаг, закрывающий фонарь…

— У тебя всё нормально, ты не ранена? — трясущимся от волнения голосом спрашивал Николай Платонович, практически поймав на руки девушку, только что приземлившую свой самолёт и скатившуюся вниз по крылу.

— Всё нормально, Коля! — ответила девушка, с улыбкой глядя в лицо седого. Тот больше ничего не спросил, по его лицу потекли слёзы. Он осторожно поставил девушку на ноги.

Неожиданно на площадке стало яснее. Рекруты закрутили головами, ища источник света. Его не было. Свет шёл со всех сторон «кокона», усиливаясь с каждой секундой.

— Они улетают! — сообразил кто-то из курсантов. — Они улетают!

«Кто улетает»? — хотел спросить Александр, но вспомнил недавнее замечание, промолчал. Он поднял голову, увидел, как стремительно редеет уже не сплошная тёмная масса зрителей, плотным панцирем закрывавшая «дыню» с восточной и западной стороны.

— Что это значит? — спросил он, обращаясь к седому. Тот оторвал взгляд от лица любимой девушка, осмотрелся, ответил:

— День Патруля на сегодня закончен. Да и не только на сегодня. Видимо, зрителям сообщили что-то такое, из-за чего они не видят смысла больше находиться здесь.

— И что?

— Например, то, что богомолы отказываются от продолжения воздушных поединков.

— Как такое возможно?

— Да, легко. Представь себе такую ситуацию. Где-то во дворе живёт мальчик. Хулиган. Он каждый день бьёт безнаказанно одного соседского мальчишку. День бьёт, два бьёт, три. Год, два, десять лет. Привык.

Но в один прекрасный момент это мальчишка даёт ему сдачи. Хорошо даёт, по-взрослому. Как ты думаешь, какая будет первая реакция у этого хулигана?

— Понятно какая. Убежать, обдумать, что случилось…

— Вот и сегодня произошло то же самое. Я думаю, наши противники поняли, что вот эта последняя жертва — она была не последняя.

Кстати, Ириша, а зачем ты так нехорошо с пилотом-то обошлась? Зачем надо было его — мелкие кусочки?

— Настя — ну, та девушка, которую четвертовали — она была моей подругой…

— Вот оно что… Ладно, я подойду к Дитё, уточню, какие будут приказы в связи с новой ситуацией.

Стало совсем светло. Внешняя сторона «кокона» полностью очистилась от зрителей. Защитной поле стало мерцать, пульсировать, по нему побежали длинные голубоватые полосы…

На дальней стороне озера над землёй поднялась продолговатая тень космолёта богомолов. Синими точками обозначились включённые на полную мощность все пять атмосферных двигателей, транспорт развернулся, ушёл в сторону океана, быстро набирая высоту.

По трапу сошла Дита, подождала, когда к ней подойдут и обступят все курсанты.

— Ну, вот что, ребята-демократы! — не скрывая своего довольного вида, сказала она. — На этом День Патруля закончен. Наши соперники отказались от дальнейшего участия в воздушных боях. По крайней мере — нынешнего года. Так что вы все остались живы и вернётесь на базу.

Теперь вот что. Согласно регламента Дня Патруля вы можете находиться на этой планете еще одни сутки. Защитное поле, как вы видите, снято. Но это не значит, что вы можете делать, что угодно. Если кто-то из вас залетит не туда, куда можно, его сразу собьют. Поскольку вся планета видела, что здесь произошло, а почти все пилоты патрульных истребителей — богомолы, я думаю, вам не нужно объяснять, что сделают они это с большим удовольствием.

Так вот. Вы можете летать, но только над морем. И только в пределах прямой видимости от космолёта. Но я вам всё же не советую делать даже это. У богомолов — много сочувствующих. Могут отомстить. А с оружием, как вы понимаете, на этой планете вам никто не позволит летать. Так что, если хотите вернуться в лётную школу — дальше этого озера никуда не летайте. Можете отдыхать, купаться, загорать. Вечером — устройте дискотеку под открытым небом. С вами останется Николай. А я вернусь завтра днём, перед отправлением в лётную школу. С удовольствием присоединилась бы к вам, но — дела.

До завтра! — она помахала рукой, направилась к своему самолёту, уже подготовленному к полёту.

Сашка тоскливым взглядом проводил истребитель Диты, обернулся к Ар'рахху, положившему ему на плечо свою страшную лапу.

— Что? Намекаешь, что мы собирались сегодня на рыбалку? — спросил он у зелёного верзилы, пристально глядя ему в глаза. Тот улыбнулся, с довольным видом, откуда-то из-за спины достал свой страшный стреломёт и колчан со стрелами. (И когда сходить-то успел? Не иначе — пока бессмертная рассказывала о том, куда им не нужно летать, и почему).

— Надо же, угадал! На меня после всех этих переживаний напал страшный жор. Хочу жаренной рыбки…

— Уже есть мысли, куда пойдём?

— Разумеется! На дальней стороне озера я заметил многообещающий ручей…

— С виду явно богатый рыбой…

— О богатстве мне судить пока сложно, но одно я знаю точно — рыба в нём есть. Так как, полетим и побежим?

— Нет уж. Сегодня я налетался. Давай — ногами?

— Давай! Только я смотаюсь в нашу каюту, захвачу хлеб, соль и зажигалку. Хорошо?