Новое королевство

— Возьми и сделай все, что нужно. — Голос принца уже не дрожал, как прежде. Теперь его хватка была крепка.

Теана посмотрела на юношу, кивнула и взяла копье. Леарко поднял с земли другое оружие и посмотрел на зверя. Убийцы, все еще державшиеся на ногах, тщетно пытались сразить его кинжалами, но эти попытки казались такими неуклюжими и жалкими по сравнению с ударами монстра, беспощадно расправлявшегося с каждым из них.

Принц подхватил Сана на руки и прижал к себе. Мальчик трясся от страха.

— Я не допущу, чтобы с тобой случилось что-то страшное. Я умру за тебя, — решительно сказал он Сану. Затем с мольбой в душе он замер в ожидании.

Сеннар с ужасом следил за приближением Иешоля. Тот превратился в собственную тень, куклу, в бессилии ползавшую по земле, но не отступившую от своих намерений. Его глаза были полны ненависти: старый маг знал, что ничто, даже смерть, не могло бы его остановить. Взгляд Сеннара был прикован к земле; маг почувствовал свою неспособность хоть как-то противостоять ему.

Иешоль дополз до стены и с трудом поднялся на ноги. Позади него таяла слабая стена, защищавшая Лонерина.

— Я еще не умер, — прошипел Верховный Страж Гильдии; струйка крови стекала с его подбородка. — И пока я жив, Астер может вернуться обратно!

Он поднял кинжал и с яростью кинулся на Лонерина. В этот самый миг талисман власти разразился ослепительным светом. Зажатый в руке молодого мага, он задрожал от невиданной силы. Млечная дымка заполнила пространство комнаты, и спасительное тепло окутало все вокруг. Сеннар инстинктивно закрыл глаза руками. В сиянии этого света возник прекрасный детский образ; старого мага чуть не хватил удар. Он очень хорошо помнил их последнюю встречу, как будто с того момента не прошло и дня. Это случилось давным-давно в одной темной комнате. Необыкновенно зеленые глаза Тиранно стали последним ярким воспоминанием прежде, чем старик потерял сознание. Сеннар знал о тоске, переполнявшей сознание Астера, и с тех пор тот перестал быть для мага врагом.

Новая встреча с ним повергла старого мага в смятение: теперь между ними больше не было различий. С тех пор как ушла Ниал, в нем не осталось уже ни следа от былой силы.

— Астер, — пробормотал Сеннар.

Ребенок смотрел вверх с выражением блаженства на лице, производившим на старого мага неизъяснимо странное впечатление. Сеннар был уверен, что в жизни тот никогда бы не достиг подобного умиротворения. Едва услышав свое имя, ребенок опустил глаза и внимательно посмотрел на Сеннара. В глазах Астера промелькнула искра понимания, и старый маг почувствовал, что эта улыбка предназначалась ему. В печальном взгляде Тиранно Сеннар разглядел все то, что он сам испытал за эти долгие годы, ту же мучительную дорогу, которую Астер уже когда-то прошел до него. Это общение длилось не больше мгновения, но оказалось длиною в жизнь.

Для чего существует боль, куда она ведет и какой смысл в борьбе? Это — единственно важный вопрос, на который не существует ответа, есть только вечный поиск.

Затем жуткий вопль прервал эту идиллию, окутанную млечной пеленой.

— Нет!

Иешоль, сжимая пальцами кинжал, закричал что было сил. Нож со звоном упал на пол: Верховный Страж протянул к видению руки.

— Не оставляйте меня, мой господин. Только не сейчас, умоляю вас! Примите мое тело и правьте, заставьте вновь трепетать этот мир просителей!

По лицу Иешоля текли слезы, но Астер даже не удостоил его взглядом. Дух медленно растворился в воздухе; луч померк, удалившись в небытие. Талисман сверкал еще какое-то время, а потом комната вновь погрузилась в унылую тьму.

— Это — конец, — произнес Сеннар, опираясь о стену.

Иешоль рухнул на пол. Он смотрел туда, где только что видел дух Астера. Казалось, что он с трудом понимал все происходящее. Затем он заревел от отчаяния, подобного тому, которое охватило его при виде башни, поверженной в прах одним-единственным ударом. Тогда боги хранили молчание; на этот раз Тенаар также не внял его мольбам.

У ног Верховного Стража растеклась большая лужа крови. Стоны Иешоля становились все слабее: жизнь его покидала.

Сеннар предоставил Стража его незавидной участи и бросился к Лонерину. Магическая стена исчезла, и бездыханное тело юноши лежало на полу.

— Лонерин, — позвал юношу Сеннар, беря его за руку. Она была холодна как лед. — Ты не можешь сейчас все бросить. Вернись обратно, ну, давай же… — прошептал он.

Смерть очаровывает уставшую душу, пленяя своими соблазнами. Сеннар знал, что это — последнее испытание, с которым Лонерину предстоит столкнуться: необходимо преодолеть это искушение, снова заточить свою душу в бренное тело, смиряясь с муками, сопутствующими этому. Старый маг сжал в руках талисман и с волнением ощутил пульсирующее внутри него тепло. Душа Лонерина была все еще там. Талисман становился холодным и переставал источать свет только тогда, когда в нем уже не было никакой иной живой силы. Так было с Ниал, когда она навсегда покинула этот мир. А может, у Лонерина есть еще надежда, может, стоит осветить ему путь, призывая его вернуться обратно в этот мир.