Новое начало

— Невысокий такой, выглядит на двадцать, всё время сильно жестикулирует, когда разговаривает? — уточнил Северус.

— Он самый. Вообще-то ему семьсот с чем-то лет, но по характеру — сущий ребёнок. Он так восторгался набросками, которые я сделал, — улыбнулся Драко. — Похоже, он уже заранее влюбился в мой замок.

— Я видел их, — кивнул Снейп. — Действительно, удивительной красоты здание. Почему оно так сильно разрушилось?

— Время. Фанатики. Грабители. Вандалы, — пожал плечами Драко, но в его голосе чувствовалась грусть. — Знаешь, ведь Харалон — живой, как и Энаисша. И когда я близко, я чувствую его боль… словно… — он умолк, запнувшись на полуслове.

Северус молчал, понимая состояние Драко, и сочувствуя ему. В самом деле, даже ему порой казалось, что он слышит стон, издаваемый древними развалинами, когда они приезжали в Лоно Хара, чтобы осмотреть замок — что же говорить о его владельце, создавшем Харалон и напитавшем его своей магией!

Память Лорда постепенно воссоединялась с памятью Драко — тем не менее не сливаясь с ней (это привело бы к губительным последствиям — в лучшем случае, к безумию… о худших даже думать было страшно) — и Малфой смог вспомнить внешний облик здания и нарисовать его. Оказалось, что Драко прекрасно рисует — может, его талант просто раньше не проявлялся, а может, это было умение Вольдерихара — кто знает? Главное, что он сумел воссоздать облик Харалона.

Замок был прекрасен. Нет, не просто прекрасен — никакие слова не могли бы передать всю возвышенность, всю величавость, всю мощь и вместе с тем ажурную хрупкость и нежность этого потрясающего в своей разнообразности и лёгкости здания, стоявшего на вершине горы, поросшей густым вечнозелёным лесом.

Извилистая дорога вела из долины к замку, извиваясь и петляя среди деревьев, никогда не виданных в мире Драко и Северуса; кроны, образуя изумрудно-зелёный тоннель, смыкались над головой так тесно, что на тропе всегда царил приятный полумрак, разгоняемый серебристым сиянием фосфоресцирующего мха, покрывающего шершавые коричнево-красные стволы деревьев. Тихое пение птиц и шуршание ветвей, задетых неосторожным диким животным, развлекали слух путника, убаюканного мерной поступью лошади и одурманивающим пряным ароматом незаметных с виду лесных цветов.

Тропа делала очередной поворот — и внезапно взору восхищённого путника представал Харалон, ослепительно-белый, сверкающий и залитый солнечным светом, ещё более яркий для взгляда, уже привыкшего к полумраку леса, сияющий подобно утренней звезде. К небесам вздымались гладкие стены башен, тонких и острых, непохожих одна на другую — а на высоте сотен футов над землёй их соединяли изящные ажурные мостики, точно перенесённые из сказочного эльфийского города прихотью могущественного волшебника. Стены окружал глубокий ров с кристально чистой водой, и блики солнца, отбрасываемые её поверхностью на облицованные отполированным до блеска мрамором стены Харалона, создавали ощущение, что замок покоится на облаке, и его основание тонет в зыбком мареве. Главные ворота — кованые, из чистейшего не темнеющего со временем серебра — закрывали вход в этот волшебный мир, и две гигантские — в натуральную величину — серебряные статуи драконов грозным взором встречали любого, дерзнувшего вступить в священные чертоги Лорда Дракона.

От фантастического миража, причудливой прихоти могущественного Лорда, остались лишь потемневшие, заросшие мхом развалины. Заповедный лес был вырублен гоблинами, живущими в долине; серебряные ворота — настоящее произведение искусства, украшенные рисунками искуснейших ювелиров и кузнецов — тысячи лет назад были сорваны с петель и безжалостно расплавлены; та же участь постигла и драконов, стерегущих вход — не сумев защитить своего хозяина, они, как верные вассалы, погибли вместе с ним. Мостики, соединяющие башни, давно рассыпались или были разбиты ордами троллей-мародёров; поразительные по своей красоте интерьеры замка были разграблены или уничтожены; сохранилось лишь то, что хранилось в подвалах и тайниках, взломать которые было невозможно — секрет входа Вольдерихар унёс с собой в могилу. Запустением, холодом и сыростью веяло от некогда солнечного, изумительного Харалона — жилища одного из бывших владык Лоно Хара.

Валькери, Драко, Ровена с Хельгой и Северус медленно поднимались в гору по древней дороге, теперь заросшей и практически неразличимой. Печаль терзала сердце Пэнтекуин; Хельга тоже была грустна; Ровена и Северус казались невозмутимыми, но, приглядевшись, можно было понять, что и им плохо, — словно они впятером шли на могилу близкого человека.