Новое платье Леони

Про него говорили, что у него был рак простаты, и он ездил лечиться в Париж, чтобы в Сен-Шалане ничего не узнали. Опасная болезнь не вызывает у людей доверия, а нотариус должен быть надежным. Еще поговаривали, что он участвовал в сомнительных вечеринках, собирал коллекцию тонкого женского белья, обожал, когда ему делают больно и привязывают. «Каким из этих слухов следует верить?» – подумал Эдмон, жестом отказываясь от предложенных служанкой безе.

Соланж Куртуа пожала плечами и сказала, что один раз из десяти, – это уже неплохое совпадение. Бывают вот люди, с которыми ты живешь бок о бок, а совпадений никаких. Они не резонируют в ответ. Ab amicis honesta petamus[27].

– А вы, оказывается, из гуманитариев! – иронично улыбнулся Рауль Пети. – Любите древние языки?

– Я запросила солнечный гороскоп на следующий год, похоже, для меня он будет лучше, чем этот. Меня уверили, что начинается новый цикл. Моя жизнь изменится к лучшему. При условии, что я останусь в Сен-Шалане на свой день рождения, естественно!

– Соланж! – воскликнул Дюре. – Что ты будешь делать с этой новой энергией? На твоем месте, Эдмон, я бы забеспокоился!

Эдмон Куртуа улыбнулся. Он в этот момент как раз думал: «Я женился на глупой гусыне. Как я мог тридцать пять лет своей жизни провести в компании глупой гусыни? Она была в юности красива, и мне льстило, что я смог затащить ее в постель? Или я просто был благодарен ей, что с ее помощью мне удается забыть Леони? Мы никогда с ней не разговаривали по душам. Мы вообще разговаривали на разных языках. Однажды, помнится, я спросил ее: «А может, мы ошиблись…», имея в виду, что выбрали белый цвет для диванчиков в гостиной. Вместо ответа она начала рыдать и убежала в коридор. Бросилась на кровать в спальне, закрыв дверь на ключ. Я слышал, как она сбросила туфли, слышал, как скрипнули рессоры матраса. Потом, за столом, я попытался объясниться: «Я имел в виду диваны в гостиной! Она ответила: «Я не хочу больше об этом говорить». И передала мне салат из цикория, начав беседу о том, что «Хьюман Райтс Вотч» осуществляет титанические усилия по защите прав человека».

Элиза Дюре встала из-за стола. Остальные потянулись за ней. У нового дантиста зубы были желтые, но жена нотариуса все равно стала спрашивать его, сколько раз в день необходимо чистить зубы.

Мужчины расположились в углу гостиной, а женщины расселись на диваны, налив себе кофе или заварив пакетик с чаем.

– Эдмон, – сказал Бернар Дюре, – у меня есть бутылка старого Бургундского, отличного цвета и аромата, оно щиплет горло и оставляет волшебное послевкусие, хочешь попробовать?

Он протянул ему бокал, глаза его были довольные и лукавые.

– Ты, похоже, как-то даже повеселел, Бернар?

– Да, дела идут получше, прямо скажем, получше…

Эдмон торжественно приложился губами к заслуженному напитку.

Бернар Дюре с напряжением ожидал его вердикта.

Эдмон Куртуа прикрыл глаза и пробормотал: «Волшебно, волшебно!»

И тут на гребне волны Бернар Дюре не выдержал, и у него вырвалось:

– Порядок! У меня все получается, Эдмон! Все получается! Я разрулил всю историю! Стелла тут ко мне приходила. Она принесла мне огромное досье компромата на Рэя Валенти. Я уничтожу его! Я уже организовал первую утечку информации, и началась буча! Я действовал через мужа моей домработницы! А у меня еще в запасе много подобного!

Эдмон Куртуа вымученно улыбнулся:

– Даю тебе свое благословение и можешь рассчитывать на мою поддержку.

– Ты правильно сделал, что тряханул меня тогда в больнице?

– Тебе нужны союзники. Если я тебе понадоблюсь, дай знать…

– Я знаю, что могу на тебя рассчитывать.

– У тебя может быть поддержка в прессе. У Жюли, моей дочки, есть подруга, которая работает в «Свободной Республике». Ее зовут Мари Дельмонт. Я дам тебе ее координаты.

– Ох, давай, конечно!

Эдмон Куртуа сделал вид, что сосредоточен на напитке и полузакрыл глаза, скрывая свое разочарование. Стелла предпочла довериться Дюре. Она по-прежнему мне не доверяет? Дюре показался ей более шикарным? Добрый доктор посимпатичней, чем грубый торговец железом? Эти мысли возникали помимо его воли. Старый комплекс некрасивого толстого подростка, опекаемого матерью, теткой и бабушкой, вновь возник в его душе. Он медленно, как старый крокодил, открыл глаза, посмотрел на Дюре, возбужденного, трепещущего от собственной неожиданной отваги. Спросил себя: «А не сдастся ли он при первых признаках опасности? Смелыми так просто в один день не становятся, для этого нужно тренироваться. Когда у тебя есть оружие – это еще не все, нужно еще уметь им пользоваться».

П.Р.О.С.Т.И.

Эти буквы расцветут на последнем полотне ее лоскутной картины.

«Прости» в виде языков пламени.

Просить прощения, – это означает уступать свое место другому человеку. Давать ему право на существование.

Рэй тоже должен попросить прощения. Иначе она его прихлопнет, как муху.

П.Р.О.С.Т.И.

И она изобразит это еще на многих картинах.

На них будет маленькая Стелла, скорчившаяся на кровати в комнате.

Будет стол на кухне и мать с опущенными долу глазами.

Будет взрослая Стелла с пальцем на спусковом крючке карабина.