Новое сердце

Дверь открылась, и в полосе света появилась Мэгги. Она была босиком, в наброшенной на плечи кофте.

– Извините, – сказал я. – Мне бы не хотелось нарушать ваш покой.

– Все в порядке. Нечего было воображать, что для меня выстроится парад планет, – усмехнулась она и опустилась рядом со мной на крыльцо. – Что случилось?

В полумраке, с освещенным луной профилем, она была прекрасна, как Мадонна эпохи Возрождения. Меня осенило, что Господь выбрал женщину вроде Мэгги, когда Мария должна была нести Его Сына: кого-то, пожелавшего принять на свои плечи бремя мира, пусть это была не ее ноша.

– Я насчет Шэя, – сказал я. – Думаю, он невиновен.

Мэгги

Я не слишком удивилась, услышав то, что Шэй Борн сказал священнику.

Нет, больше меня удивило то, с каким пылом он попался на эту удочку, заглотнув наживку.

– Речь уже не идет о защите прав Шэя, – произнес Майкл, – или о том, чтобы позволить ему умереть на его условиях. Речь идет о невиновном человеке, которого собираются убить.

Мы перешли в гостиную. Кристиан, сидевший на дальнем конце дивана, делал вид, что занят решением судоку в газете, а на самом деле прислушивался к каждому нашему слову. Это он перед тем вышел за дверь, чтобы позвать меня в собственный дом. Я мечтала лишь о том, чтобы отец Майкл выпустил свой праведный гнев, а я поскорее бы смогла вернуться к моменту, предшествующему его появлению.

В тот момент я лежала на спине, а Кристиан водил ладонью по моему боку, показывая, где делается разрез для удаления желчного пузыря, что на личном опыте оказалось гораздо более волнующим, чем на словах.

– Он – осужденный убийца, – возразила я. – Они учатся врать, прежде чем ходить.

– Может быть, не следовало признавать его виновным, – сказал Майкл.

– Вы же были в коллегии присяжных, вынесших ему смертный приговор?

Кристиан резко поднял голову:

– Вы там были?

– Добро пожаловать в мою жизнь, – вздохнула я. – Отец, вы слушали показания свидетелей. Вы из первых рук видели вещественные доказательства.

– Знаю. Но это было перед тем, как он рассказал мне, что, войдя в комнату, увидел Курта Нилона, совращающего собственную падчерицу, и что пистолет выстрелил несколько раз, пока Шэй пытался вырвать его из рук Курта.

При этих словах Кристиан подался вперед:

– Что ж, это делает его немного героем?

– Едва ли, раз он все же убил девочку, которую пытался спасти, – не согласилась я. – И почему, скажите на милость, он не донес эту информацию до своего адвоката?

– По его словам, он пытался, но адвокат посчитал, что это не пройдет.

– Ну ничего себе! – воскликнула я. – Разве это не говорит о многом?

– Мэгги, вы знаете Шэя. Он не похож на приятного американского парня и тогда не был похож. К тому же его нашли с дымящимся пистолетом, а перед ним лежали мертвые тела копа и девочки. Даже если он сказал правду, кто бы стал его слушать? Кого скорее обвинят в педофилии – геройского полицейского и образцового семьянина или подозрительного бродягу, выполняющего работу по найму? Шэй был обречен еще до того, как вошел в зал суда.

– Зачем ему надо было брать на себя вину за чужое преступление? – возразила я. – Почему за одиннадцать лет не сказать кому-то – любому человеку?

– У меня нет ответа на этот вопрос, – развел руками отец Майкл. – Но мне бы хотелось, чтобы ему сохранили жизнь, пока мы не дознаемся. Вы как раз говорите, что правовая система не всегда работает на всех. Это был несчастный случай. Убийство по неосторожности, а не предумышленное убийство.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – вмешался Кристиан. – За убийство по неосторожности не приговаривают к смерти?

Я вздохнула:

– У нас есть какие-нибудь новые улики?

Отец Майкл на минуту задумался и ответил:

– Он говорил, что да.

– У нас есть улики? – повторила я.

Его лицо осветилось.

– У нас есть камера слежения рядом с постом наблюдения, – сказал Майкл. – Значит, должна быть запись, так?

– Это всего лишь пленка с записью его рассказа, – объяснила я. – Вот если бы вы сказали, что обнаружены следы спермы Курта Нилона…

– Вы юрист Американского союза защиты гражданских свобод. Вы должны что-то сделать…

– С юридической точки зрения мы ничего не можем сделать. Мы не можем заново открыть дело, если только не появится какое-то фантастическое судебное доказательство.

– А если позвонить губернатору? – предложил Кристиан.

Мы разом повернули к нему головы.

– Ну разве это не происходит постоянно на телевидении? И в романах Джона Гришэма?

– Откуда ты так много знаешь об американской правовой системе? – спросила я.

Он пожал плечами:

– Как-то у меня был бурный роман с девушкой, изучавшей право в колледже.

Вздохнув, я подошла к столу. На нем амебой растеклась моя сумка. Я порылась в ней и, достав сотовый, набрала номер.

– Надеюсь, это что-то важное, – пробурчал мой босс на том конце линии.

– Извини, Руфус. Я знаю, что уже поздно…

– Ближе к делу.

– Мне нужно позвонить Флинну по поводу Шэя Борна, – сказала я.

– Флинну? Губернатору Марку Флинну? Зачем тебе тратить последнюю апелляцию до того, как получишь вердикт от Хейга?

– Духовник Шэя Борна считает, что тот был неправильно осужден.