Новое средневековье XXI века, или Погружение в невежество

Релятивизм ценностей нивелирует значимость явлений, обессмысливая стремление к ним. Когда ценности относительны, разрушается их иерархия, снижается вероятность их кристаллизации в социальных действиях. Если любой выбор равнозначен, то ошибки быть не может, а результат соотносится только с критерием полезности.

Риск формирования релятивизма ценностей особенно распространен в среде молодежи, у которой жизненные стратегии строятся на основе перенимаемого опыта, исходящего от различных агентов социализации. Сегодня в России действует “Стратегия развития молодежи Российской Федерации на период до 2025 года”. В ней выделены четыре основные проблемы развития российской молодежи, две из которых носят ценностный характер: отсутствие устойчивого мировоззрения и рост ксенофобских, экстремистских настроений, маргинализации. Приоритетными для молодежи обозначаются ценности инноваций, патриотизма, нравственности, правосознания. Но, несмотря на новые приоритеты социализации личности, формирования ее ценностных структур, соответствующих стратегии реформирования общества, социализация продолжает воспроизводить закрепленные в культурном опыте правила, традиции, ценности и жизненные ориентации под влиянием институтов семьи и церкви, социального окружения…

Состояние аномии является основной причиной фрагментарности “картины мира” молодого поколения и неструктурированности его ценностной системы, мозаично включающей религиозные, философские и научные идеи из различных, часто противоречащих друг другу направлений. Плюрализм ценностей особо распространен именно среди молодого поколения, формируя безразличие к социальным переменам и социальным целям собственной жизни, так как противоречивые ценности включены в мировоззрения одной личности, что препятствует их реализации в качестве императива социальной деятельности.

Высокая динамика социальных приоритетов, состояние аномии, плюрализм ценностных систем, искажение или отрицание исторического прошлого России, неопределенность будущего формируют особое представление молодежи о роли ценностей в формировании мировоззрения и в конструировании социальных практик. Ценности перестают играть роль интегрирующего фактора, обеспечивающего институционализацию жизненной стратегии. Устойчивая интеграция вокруг единых смыслов социального генезиса замещается ситуативным утилитарным объединением, ориентированным на временные цели… Такое социальное участие индивида становится более прагматичным, но при этом ценностно нагруженным. Отсутствие рефлексируемой преемственности социального опыта ведет к потребности ценностного обоснования любых действий как смыслового оправдания их актуальности. Адаптивная и поверхностная противоречивая система ценностей отвечает этому запросу. Ею легко оправдать любые социальные практики, даже с противоположной направленностью. Возникает возможность ценностного обоснования радикальных и консервативных, инновационных и архаичных моделей поведения в рамках смыслового поля индивида. В этом заключается современная особенность аномии в российском обществе» [677].

Распады среди левых друзей и советских русских

В 1988 г. я бывал на Западе (больше в Испании), подружился со многими коммунистами, говорил с ними о наших делах. Но некоторые излагали мне «вульгарный истмат» в чистом виде. И это были не отвлеченные слова — из них вытекала практика. Меня она потрясала отходом от здравого смысла. Получалась странная вещь: стойкие коммунисты, от которых мы могли бы ожидать поддержки, вдруг оборачивались врагами советского строя — или создавали в своем воображении ложный образ СССР как рая земного.

Я в 1990 г. завел разговор на эту тему с Мануэлем Аскарате (незадолго перед его смертью)[27]. Он был соратником Долорес Ибаррури, одним из руководителей компартии, потом перешел к социалистам и стал писать антисоветские статьи. Я спросил: почему вы ушли от коммунистов? Так у него затряслись руки. «Мы любим Советский Союз!» — прямо криком кричал. И видно, что не врет. Но что же это за любовь такая[28]?

Видный идеолог социал-демократии (бывший видный коммунист) Фернандо Клаудин утверждал, что в СССР речь не о реформе, а о «ликвидации путем разрушения всей экономико-политико-идеологической системы… о настоящей революции». Он говорил, что в стране сложились факторы, которые «толкают к революционным преобразованиям», что «фундаментальным козырем Горбачева является международный фактор», который «открывает ему более широкое пространство для маневра, допуская даже возможность применения силы для пресечения действий консерваторов и других крупных конфликтов».