Новое царство

Ветер хлестал вокруг Хуэя, когда он мчался прочь от огней дворца, в темноту, сгустившуюся по краям комплекса мертвых. Исетнофрет будет коротать время там, наблюдая, ожидая, в глубокой тишине некрополя, вдали от мест, где находились сбившиеся в кучу массы. Хуэй почувствовал, как тяжесть долгих месяцев ненависти усиливается, пока, казалось, камень не придавил его грудь.

На краю плит из залитого лунным светом белого известняка тянулся лабиринт глубоких траншей, уходящих в тень, черные полосы тянулись мимо нагромождения каменной кладки и деревянных кранов, брошенных молотков, долот и лопат. Когда Хуэй добрался до края этой хаотичной зоны заброшенного труда, он остановился и прислушался.

Только тишина.

Он огляделся, пытаясь проникнуть сквозь завесу мрака, которая, казалось, нависла над этим местом, и его ноздри раздулись. В воздухе висел горький запах, похожий на толченые семена мака, призрак только что прошедшего мимо человека.

Подняв меч, Хуэй сделал полный круг. Эти области глубокой тьмы, казалось, увеличивались. Его глаза и уши говорили ему, что он был один, но покалывание на затылке говорило об обратном.

Исетнофрет была там – Хуэй был уверен в этом. Близко, возможно, достаточно близко, чтобы почувствовать запах его пота, наблюдает, как волк, выжидая подходящего момента, чтобы наброситься.

Он крепче сжал рукоять своего меча. По его спине струился пот.

- Мама? - выдохнул он.

Он не должен ее бояться. Женщина ее возраста, не обладающая его силой и ловкостью, а он - воин, владеющий длинным клинком, способным зарубить ее прежде,чем она приблизится к нему. И все же ее жестокость, хитрость и безумие давали ей силу, независимо от того, каким колдовством она владела. Исетнофрет пойдет на все, чтобы уничтожить его. Хуэй почувствовал укол страха и снова огляделся. Теперь он видел свою мать в каждой тени.

Хуэй боролся со страхом. Он представил, как его меч пронзает грудь Исетнофрет, разрезая ее холодное сердце надвое. Вот она упадет перед ним на забрызганный кровью известняк, умоляя о пощаде дрожащей протянутой рукой, а он нависнет над ней, такой же жестокий и бесчувственный, какой она всегда была - отвергая ее, упиваясь тем ужасом, который он увидел в ее глазах, когда она понимает, что ее преступления привели ее к такому мрачному концу. Хуэй был бы ей равен в этом презрении ко всему, что стоит на пути желания. Она сделала его таким.

И тогда Хуэй увидел доброе лицо своего отца, парящее перед его глазами. Наконец-то справедливость для человека, который был лучше их всех. Справедливости для человека, который любил его и учил его...

Хуэй быстро обернулся, но слишком поздно.

Ногти царапнули его лицо, и он упал на спину. Он почувствовал вкус крови на разбитой губе, и мгновение спустя Хуэй понял, что эти следы от когтей горели, как огонь. Он попытался приподняться, но ноги, казалось, не выдерживали его веса. Каким-то образом он нашел в себе силы, но когда встал, то пошатнулся, как пьяница. Далекие огни дворца вспыхивали, как вспышки звезд, и темнота вокруг казалась непроницаемой.

- Что ты со мной сделала? - прохрипел он.

Пока Хуэй боролся с тем, чтобы его мысли не ускользнули, он почувствовал, что кто-то приближается. Женщина покачнулась и уперла руки в бедра, оглядывая его с ног до головы. Раздался презрительный смех. Когда он вгляделся в размытое лицо, то был уверен, что смотрит на царицу. Но потом он моргнул, и черты Лостры растаяли перед его глазами, ускользая из его разума по мере того, как исчезало заклинание. И там стояла Исетнофрет, такая же холодная и жесткая, как и в прошлый раз, когда он столкнулся с ней после осуждающего приговора господина Бакари.

Темные глаза его матери заблестели, но этот смех прозвучал глухо, а затем превратился в низкий стон боли.

- Ты убил его. Мой мальчик, мой красивый мальчик. Ты убил его. - Слезы подернули ее веки, но губы были раздвинуты, обнажая мелкие зубы, как у загнанной в угол пустынной кошки. - Только за это ты будешь страдать, как никто другой.- Она сплюнула на землю.

Перед глазами у Хуэя все поплыло. Он все еще чувствовал, как его ярость разгорается с каждым мгновением, пока он не был уверен, что она поглотит его.

- Кен не должен был умирать, - пробормотал он невнятно. Царапины на его лице горели от того, чем она их заразила. - Разве ты не видишь? Это была твоя жажда власти...

- Ты отнял у него жизнь! - Ее крик превратился в визг, и в нем Хуэй услышал только безумие.

Хуэй направил на нее свой меч. Лунный свет мерцал на бронзовом лезвии.

Исетнофрет насмешливо посмотрела на него, покачиваясь вслед за его кончиком, как будто провоцируя его напасть. Она скользнула в сторону и начала кружить вокруг него. Хуэй изо всех сил старался уследить за ней, но каждое движение было медленным и неуклюжим.

- Ты думаешь, что любое земное оружие может причинить вред такой, как я? - спросила она. - Сет благословил меня своей силой. Он видел мою преданность ему, мою жертву. Сет, Сет, Повелитель Хаоса, наш Бог Огня и Пустыни, Король Зависти, Мастер Обмана.

Она улыбнулась, и ее веки затрепетали, закрываясь в экстазе.