Новое царство

Охранника на посту не было, без сомнения, он не видел особых причин проявлять бдительность. Хуэй пробирался между палатками, пока не добрался до того места, где, как он видел, Ахура разбила свою. Когда он отодвинул створки, она вздрогнула, но он прижал палец к губам, и она просияла от того, что, как он надеялся, было искренним удовольствием видеть его.

Подползая к ней, он прошептал: - Я почувствовал желание быть с тобой.

- Конечно. Как ты прошел мимо стражников на вершине лестницы?

Хуэй рассказал ей о тайном пути, и она, казалось, была счастлива, что их не будут разлучать так долго, как они предполагали; или, возможно, ей нравилось контролировать его, зная, что он готов рискнуть жизнью, чтобы увидеть ее.

Какое-то время они целовались, а потом она оседлала его. Когда он выдохся, они лежали вместе, слушая песню, разносящуюся по лагерю.

С тех пор как он покинул Лахун, Хуэй научился с легкостью выдумывать свое прошлое. Он то и дело менял свою историю, чтобы получить преимущество. Но когда он лежал, наслаждаясь теплом кожи Ахуры, желание рассказать правду одолело его.

- Скоро нам придется расстаться, - начал он.

- Ты сыт мной по горло? - спросила она голосом, сочащимся кислотой.

- Нет, никогда. Но в ближайшие три дня Сорокопуты совершат набег на Лахун на западе.

- И ты опасаешься за свою жизнь в этом рейде?

- Нет. Но когда Сорокопуты вернутся, меня с ними не будет.’

- Ты дал клятву на крови!

- За последние дни я много чего наговорил. Если боги проклянут меня за нарушение этой клятвы, пусть будет так. Я не буду доживать свой век среди банды головорезов. У меня дела в Лахуне. У меня есть дело в Лахуне. И если меня при этом убьют, я умру счастливым.

Хуэй чувствовал, что Ахура обдумывает его слова. Он никогда раньше так с ней не разговаривал.

Она прижалась губами к его уху и выдохнула: - Расскажи мне все об этом деле.

Хуэй рассказал ей свою историю. Ахура положила голову ему на грудь, молча слушая, пока он не закончил, а затем сказала: - Ты сильно страдал.

Слова были ровными и лишенными жалости – жест, не более того. Хуэй знал, что ему не следовало ничего ожидать от нее, но втайне он надеялся хотя бы на какое-то утешение. Этого так долго не хватало в его жизни. Он задавался вопросом, не подвергал ли он себя опасности, выдав свои секреты, – что она может использовать эту информацию против него.

- Этот Лахун, это прекрасное место? - спросила она.

- Да.

Что-то пробивалось в мыслях Ахуры. Он был близок с ней достаточно много раз, чтобы почувствовать признаки.

- Что у тебя на уме?

- Ничего, что тебя касается. - Ахура улыбнулась знакомой улыбкой, которая сказала ему, что он больше ничего от нее не добьется. Она была так же непримирима, как камень пирамиды, возвышавшейся над его старым домом.

Как только он сказал ей, что скоро вернется, чтобы снова увидеть ее, Хуэй выскользнул из палатки и пересек теперь уже безмолвный лагерь. Он поспешил по уступу к тайной тропе.

Голос остановил его прежде, чем он преодолел половину расстояния: - Стой на месте.

Хуэй почувствовал, как у него скрутило живот. Он был дураком. Он забыл о страже и теперь заплатит за это своей жизнью. Басти Жестокий никогда бы не потерпел, чтобы кто-то ослушался его приказа. Любой человек, осмелившийся пойти против его слова, был бы безжалостно уничтожен. Таким образом, поддерживался порядок.

- Повернись, - сказал грубый голос.

Охранник был невысоким мужчиной с сильным ожогом на левой стороне лица. Он нацелил свой меч на Хуэя.

- Я только навещал женщин, - сказал Хуэй.

- Сейчас ты пойдешь со мной к Басти. А потом ты полетишь вместе со стервятниками с вершины этой горы.

Хуэй огляделся, но бежать было некуда.

Раздалось бульканье. Охранник схватился за горло. Между его пальцами хлынула кровь. Когда охранник упал на колени и рухнул на холодный камень, Хуэй увидел фигуру, стоящую позади него.

- Помоги мне столкнуть его с обрыва, - попросила Ахура, махнув рукой. - Остальные подумают, что он споткнулся и упал.

- У тебя есть нож, - выдохнул Хуэй, уставившись на мокрое лезвие в ее кулаке.

Ахура уставилась на него так, как будто он действительно был дураком. Она начисто вытерла лезвие о свою жертву. Хуэй, спотыкаясь, шагнул вперед и помог ей подтащить охранника к краю головокружительного обрыва. Вместе они перебросили его через край.

- Что заставило тебя последовать за мной? - Хуэй заикался, надеясь, что она скажет, что была переполнена любовью к нему.

- Я думала, ты можешь не позаботиться о себе. Кто-то должен был присматривать за тобой.

- Я благодарен тебе.

- Более чем. Теперь ты обязан мне своей жизнью.

- Я у тебя в долгу. И я отплачу тебе сполна. Все, что ты пожелаешь.

Хуэй чувствовал моральный долг по отношению к ней; его. совесть еще недостаточно ожесточилась.

- Ты заплатишь. И я скажу тебе, чего я хочу. - Ее глаза сверкнули в лунном свете. - Когда ты вернешься в Лахун, ты возьмешь меня. Как свою жену.

- Но я не могу, - запротестовал он.

- Ты найдешь способ. Теперь твоя жизнь принадлежит мне. Никогда не забывай об этом.