Nовое Vремя

— Вы говорите о Иерониме Парке, организаторе и первом директоре ОСС. Он — мой отец. Так сложилось, что я его не знала. Он умер до того, как выпал шанс нам встретиться. Поэтому я мало что могу о нем рассказать.

Да. Ответ верный! Точный. Сдержанный. Скромный. Она увидела, что ее слова произвели впечатление. Почувствовала странный душевный подъем. Словно жизнь ее подошла к поворотному пункту. Один крошечный шаг, и переменится всё и навсегда.

Все ждали, что она скажет еще. Слова слетели с губ, будто читала по написанному.

— Мэтр Киано! Мне потребуется ваша помощь, я плохо управляюсь с визуализатором.

Достала фон. Нашла в списке контактов нужный.

— Хочу, чтобы работала громкая связь. И, чтобы собеседник меня видел.

Киано сделал несколько пассов; над столом возникло изображение четырех экранов, развернутых в разные стороны. Все они были серыми и пустыми.

Лора нажала кнопку вызова на клавиатуре фона. С полминуты в комнате звучали длинные гудки. Наконец, сильный, бархатистый, с вальяжной ленцой голос произнес:

— Слушаю, миз Лорианна! Что случилось? И что за скопище болванов вокруг вас?

Великий Магистр добродушно рассмеялся, давая понять, что пошутил. Вслед за этим над столом появилось, в четырех экземплярах, изображение его округлой рожи, обросшей черной щетиной.

Лора кратко обрисовала ситуацию. Бравые ребята с Острова решили стащить в ГИН то, что плохо лежит. Судя по всему — попались. Нельзя ли эту банду идиотов выпроводить обратно на Остров, с его, Магистра, отеческим назиданием? Остальное наказание придурки получат здесь; мало не покажется.

— Можно, но сложно, — ответил Фома Канопос. — Ведь это не я их поймал! С кем они сцепились в ГИН, кто их подстерег? Начинаю думать, что на архивы Института разные шавки пасть разинули. По моему приказу силы самообороны перекрыли прилегающие кварталы, скоро возьмем всех. И ваших, и не ваших. Тогда и разберемся.

— Буду признательна, если поставите в известность мэтра Киано.

Магистр любезно заверил:

— Непременно! Обязательно! Да, напомните уважаемому Киано, что за ним еще должок.

— Я помню, — скучным голосом отозвался Киано. — Перекиньте ваши Ричи, как вы это блестяще умеете, к нам. Мы их зарядим.

— Исключительно вам благодарен, — отозвался Магистр. — До свиданья, миз Лорианна, приятно вас видеть, и говорить с вами.

Изображения погасли. Но, казалось, что лукавая ухмылка Магистра все еще витает поблизости, как невидимый дух божий.

— С-с-скотина! — не сдержался Одиссей Гор. — Его и так видеть неприятно, а тут сразу четыре говорящие морды! Но, вы, Лора, меня удивили. Не догадывался, что вы запросто общаетесь с Магистром!

— Однажды он мне позвонил, и его номер остался в моем телефоне, — объяснила Лора. — Если он мог потревожить меня, то я его тоже.

За столом одобрительно засмеялись. Кто-то даже слегка поаплодировал.

— Вам бы присесть, — сказал Одиссей, — А то вы — бледная.

— Лучше выйду, проветрюсь

Опираясь на его руку, провожаемая общими взглядами, она покинула бывшее пристанище Наоми Вартан.

За поворотом коридора они остановились. Печальный, голый сад за окном навевал грусть. Кто, во времена всевластия Наоми, знал, что всё так закончится? Никто не понимает, что делать. Никто не берет на себя ответственность. Утрачен сам дух действия; потеряны и навыки будничной работы. Простейшую тайную операцию не сумели толком организовать. Когда-то одного человека у руля не стало, и всё пошло прахом.

Одиссей Гор склонился к ней, тихо сказал:

— Мне любопытно: заметили вы, что произошло?

— Ничего.

— Всего минуту назад вы стояли в четверти шага от того, чтобы захватить власть на Острове. Останьтесь вы сидеть во главе стола, и через секунду-другую мы бы за вас проголосовали.

Не понять: шутит он или нет. Напряжение, владевшее Лорой, отпустило ее. Исчезло невыносимое чувство, будто стоишь на вершине горы, в холоде и одиночестве. Все, когда-то близкие, дорогие тебе люди — далеко внизу. И слово твое, простершись над ними, обернется делом. Злым или добрым — заранее не просчитать. Узнаешь, когда уже ничего не исправить.

В холодных глазах Одиссея застыл молчаливый вопрос: «Решишься или нет? Еще не поздно. Еще есть время. Дерзай!»

— Это неправильно. Так не должно быть, — ответила Лора.

Нойс слабо застонала, пошевелилась…

Что такое? Ты где? Согрелась, аж жарко. Не сразу соображаешь, что спала. Как не смыкала глаз вовсе. С усилием встаешь. Скидываешь с плеч, бросаешь на кровать куртку, дар Ксены. Бредешь на кухню. На подоконнике, в тарелке оттаявшая сырая свининка. Славненько. Будем отбивную жарить. И занятие полезное, и обед. На видавшей виды разделочной доске разбиваешь, растираешь бутылкой сухари в крошку. Так, где там лук и масло? Через двадцать минут на сковороде, с пылу с жару, румяная отбивная. Садись, дорогая. Жри.

Садишься и жрешь. Хлеба нет, обойдемся. Пива нет, ерунда. Холодной водичкой из под крана запьём. Обед по барнабски. Пища воинов или оборванцев. Ты — оборванка, или воин?