Новогодняя жена

— Решила, раз уж мужу жалко трусов, закажу собственные. Нравится?

Вместо ответа граф сглотнул и, кинув полотенце на кровать, подлетел ближе. Мы смотрели друг на друга как два путника в пустыне, увидевшие оазис. Я сквозь зеркало жадно исследовала влажное и идеально прекрасное тело супруга, он медленно очерчивал своим взглядом изгибы моего тела. Коснулся кончиками пальцев моей спины, медленно провел вдоль позвоночника до поясницы и замер там, где начиналась линия трусиков.

— Не нравится? — голос стал хриплым, а ответ на мой вопрос я увидела сама. Полотенце на бедрах графа приподнялось.

— Тебе нужны слова? — прошептал мужчина, обхватив губами мочку моего уха. Он прижался влажной грудью к моей спине, прижимая меня к себе. Ладони графа мягко рисовали круги на моем животе, то поднимаясь вверх, к бюстгальтеру, то опускаясь вниз, к трусикам.

По моим венам растекался жар желания: горячего, необузданного, невыносимого. Дыхание сбилось, а тело стало мягким и податливым, как карамель, принимая ласки супруга жадно и с благодарностью.

— Кристин, — прошептал Арман, касаясь губами моей шеи, прижимаясь бедрами к моим ягодицам.

Я откинула голову, подставляя шею для поцелуев, которые становились все горячей и требовательней, руки графа уже не стесняясь, исследовали меня в запретных местах, то сжимая грудь сквозь тонкое кружево, то забираясь в трусики, чтобы совсем лишить меня разума.

С моих приоткрытых губ сорвался стон, на который тут же отреагировала модистка:

— Ваше сиятельство, все хорошо?

Твою ж! Я и думать забыла, что она стоит за дверью!

Арман посмотрел на меня сквозь зеркало, не убирая рук, не прекращая ласк. Вот ведь… Нехороший человек!

— Все хорошо? — лукаво прошептал он.

— Все очень хорошо! Ты можешь идти, — произнесла дрожащим голосом.

— Доброго дня, ваше сиятельство!

Вместо ответа я промычала что-то несвязное. Граф не прекращал своей сладострастной пытки и в какой-то момент мы уже оказались в кровати. Второе полотенце полетело на пол, туда же отправился и мой бюстгальтер, который супруг снял с удивительной проворностью, не переставая покрывать поцелуями мою шею.

Вряд ли Джейда добилась таких успехов даже со своим чудо-зельем! Сквозь ткань трусиков я чувствовала, как оживает мужское начало супруга, которое вполне способно на подвиги. Я растворилась в сладостном полузабытье, наслаждаясь новыми гранями знакомых эмоций. Еще никогда не чувствовала так остро, так сильно, почти невыносимо. Внизу живота сладко тянуло и пульсировало, тело требовало разрядки, требовало немедленного удовлетворения.

— Клянусь, если ты не возьмешь меня прямо сейчас, я сделаю все сама! — прошипела, игриво впиваясь зубами в плечо супруга и нетерпеливо извиваясь под ним.

— Придется немного потерпеть, — коварно прошептал Арман, медленно подаваясь навстречу, вырывая из моей груди стон.

Стук в двери раздался вот совсем некстати!

Убью! Кто бы там ни был — на гильотину! Твою ж… Я же не королева Англии, какая гильотина, Кристина?

— Ваше сиятельство, чемоданы Анахель собраны. Девочка готова.

Что?!

На меня словно ушат ледяной воды вылили. Нега, возбуждение и страсть — все мигом улетучилось.

— Чемоданы Анахель? — повторила угрожающе, глядя в изменившееся лицо супруга, нависшее надо мной. — Чемоданы?

35. Начало военных действий

— Мы обсуждали это вчера.

— Чемоданы, Арман? — возмутилась в голос, скидывая с себя килограмм восемьдесят чистого великолепия и незамутненной наглости. — Ты решил за моей спиной отослать дочь из дома?

— Это моя дочь, Кристин.

— О, спасибо, что не забываешь об этом напомнить! — прорычала, вскакивая с кровати и подхватывая с пола бюстгальтер.

Стук в двери повторился.

— Ваше сиятельство?

— Не сейчас!!! — вспыхнули мы с графом и посмотрели друг на друга.

— Как ты мог? — опомнилась я, бросившись в гардеробную. Сама оденусь, справлялась как-то на Земле самостоятельно, и тут управлюсь. — Не обсудив со мной! Ничего не решив. Мне показалось, между нами начал таять лед, а ты… Ты как все мужики лишь похотливый самец!

— Не похоже, чтобы ты возражала, — раздалось едкое замечание за моей спиной.

Нервно сдернула с плечиков первое попавшееся платье и кинула на кушетку. Туше. Учитывая фразу, которую я недавно прорычала в пылу страсти, еще вопрос, кто из нас похотливый. Натянула на себя нижнее платье и скрепя сердце позволила супругу помочь со шнуровкой на спине. Он не спрашивал, просто взял и стал завязывать.

— Сейчас речь не о нас!

— Вот именно. Речь о том единственно дорогом, что у меня осталось. За эти годы, я испробовал все, чтобы пробудить дар Анахель, но это не помогло. Если есть хотя бы малая вероятность, что дело в магических эманациях нашего родового гнезда — я отошлю Анахель в пансионат. Лучше мы расстанемся на неделю, чем навсегда.

Слова Армана несколько охладили мой пыл, но я все равно не была согласна с его решением, да еще и принятым за моей спиной. Нет, конечно он не обязан обсуждать судьбу дочери с посторонним человеком, но…

Какого черта? Обязан, еще как обязан! Мне тоже не безразлична ее судьба!