Новогодний сюрприз

— Да. Выпивка у нас затянулась допоздна. Я должен был пойти в ту самую нишу, чтобы открыть вентиля до конца. Нужно было увеличить подачу тепла, так как на улице понизилась температура. Я в нишу в тот день не попал. Причину Вы, вероятно, поняли. Сегодня у меня был выходной. Я решил сегодня сходить в эту нишу. Когда шёл на завод, встретились друзья. Ну, как обычно, сообразили. Примерно в третьем часу дня я пришёл на завод. Пошёл в нишу. Захожу. Вижу, на трубе спит милиционер. Я его не стал будить. Вентиля находились чуть дальше от милиционера. Я открыл их до конца. Сел отдохнуть. Фонарь у меня был. Нечаянно свет фонаря упал на узел. Узел чуть был развязан. Я присмотрелся. Вижу, в узле разные цветные материи. Ну и разглядываю, и вдруг в нишу заходит ещё один милиционер.

Увидев меня, мгновенно заорал с такой страшной силой, что у меня волосы дыбом встали. Я не понял, что он кричал, какие слова говорил. Короче, произносил непонятные, нечленораздельные слова. Он орал или кричал, видимо, от испуга.

«Представляю состояние Иванченко. Увидев лежащего Бакланова, видимо, подумал, что его задушил преступник. Асам преступник после разглядывал вещи», — мысленно прикинул в уме.

— От крика, вероятно, проснулся спящий милиционер. И тогда тот перестал кричать и кинулся на меня. Ему стал помогать проснувшийся милиционер. Они вдвоём кинулись на меня. Повалили на пол. Не говоря ничего, надели наручники. Потом сказали, чтобы я взвалил узел на себя и нёс. Я говорю им, как же я понесу, если у меня руки связаны. Тогда они сняли наручники и повели в милицию.

От услышанного меня стал разбирать смех. Я не сдержался и громко прыснул от смеха. Представил такую картину: приходит настоящий преступник, видит спящего милиционера, преспокойно берёт узел с вещами и уходит. Да, напоследок, небось, скажет: «Спи дольше, мент. Хороших тебе снов!» Просыпается милиционер, видит, узла нет! Вот была бы потеха! Примерно я представил, какая была бы сенсация!

— Сурков, — сказал я, когда пришёл в себя от смеха, — выйди в коридор. Посиди или покури. Потом я вызову, как Иванченко приведёт понятых. — Когда Сурков вышел, я посмотрел на Бобова. Пока я допрашивал Суркова, Бобов не проронил ни одного слова. Сидел, глубоко задумавшись.

— Ну, как тебе? Можно так работать, а, Николай?

— У меня слов нет, чтобы что-то сказать. Хорошо ещё, что Сурков не являлся настоящим преступником. А то бы улетели наши вещи. Ищи тогда ветра в поле. Вот и надейся!

Интересно, кто же спал? Куда же второй ходил? Второго не было же в нише, когда пришёл в нишу Сурков.

— А это легко узнать, — смеясь, сказал я. — Спроси Бакланова, он всё расскажет. Впрочем, это теперь не имеет никакого смысла. Меня сейчас больше интересует, что будет, когда об этой истории узнает наш начальник. Вот будет потеха! — Но я рано радовался.

— Слушай, Рудольф, что ты теперь будешь делать с Сурковым? — пристально заглядывая в мои глаза, спросил Бобов. — Будешь задерживать его или отпустишь?

Я усмехнулся в себе, но вслух задал взаимный вопрос Бобову:

— А ты как поступил бы на моём месте?

Бобов отвёл от меня свои глаза, слегка замялся и ответил неопределённо:

— Не знаю, но соглашусь с любым твоим решением.

— Отлично, Николай! — воскликнул я. — Раз ты согласен с моим мнением, тогда поступим по совести. Теперь вся надежда на тебя. Сделай доброе дело. Это необходимо! Проверь, пожалуйста, где был, что делал в ночь на первое января этот Сурков. Подробно допроси жену, детей, соседей. На работе тоже поинтересуйся. Поговори с его друзьями. Почему я это говорю? Чтобы не было потом недоразумений. Ты понял меня?

— Понял, Рудольф. Сделаю, как ты просишь.

— Ты отпустил его? — спросила жена, когда я кончил говорить.

— У меня не было никаких оснований задержать его.

— Все согласились с твоим решением? — задала вопрос жена, прямо посмотрев на меня. Я понял её, почему задала она этот вопрос. Она в курсе, какие отношения бывают у меня с уголовным розыском и его начальником в принципиальных вопросах.

— Поживём и увидим. Дело только раскручивается.

* * *

— Заходите, Зинаида Ивановна, — сказал я, увидев в дверях моего кабинета заведующую пошивочной мастерской. Мы обменялись приветствиями, и я предложил ей сесть. Она охотно приняла моё предложение. Когда она уселась, я произнёс:

— Простите, Зинаида Ивановна, я не ожидал Вас так рано, и по этой причине Вам придётся немного подождать. Я не успел подготовиться, так как для проведения опознания мне нужны понятые. Я на некоторое время отлучусь. Вы пока почитайте вот этот журнал. — Подал ей журнал «Советская милиция» и вышел из кабинета. Пошёл искать понятых. На улице я остановил двух молодых людей и попросил быть понятыми. Получив добро, я повёл их ко мне в кабинет. Пока шли, я вкратце рассказал им о сути дела. Когда уселись понятые, я обратился к Зинаиде Ивановне: