Новолуние

Всё закончилось. Закончилась наша история, оставив за собой множество невыполненных планов, невысказанных слов, тысячи приключений и обрядов. Будто кто-то просто нажал на паузу. Но в этот раз продолжения уже не будет. По крайней мере, не с нами. Уже не с нами в главных ролях. История закончилась. Я потерян. А её просто не стало.

Когда я узнал эту ужасную новость, я не мог поверить своим ушам. У меня не было дикой вспышки эмоций, я не метался из угла в угол, проклиная всё и вся. Я просто продолжил подбирать аккорды для новой песни. Продолжал поиски идеальной последовательности звуков на своей гитаре, ожидая увидеть её, когда закончится этот день.

В какой-то момент мне стало смешно, будто кто-то только что рассказал мне шутку. Просто смешно. Но то была далеко не неудачная шутка. Потом я буду молиться, чтобы это была чья-то дурацкая шутка.

Я засмеялся. Пальцы стали бегать по струнам, издавая дикие звуки, мало похожие на музыку, пока я просто не заорал. Орал я громко. А они продолжали мне рассказывать, как это произошло, будто не видя и не слыша меня. Я не хотел их слушать, не хотел признавать этой правды. Я кричал, отказывался от этой правды, пока не понял, что замер и не издаю никаких звуков. Буря была внутри меня, а снаружи полное безразличие, поэтому они и продолжали мне рассказывать, как это с ней произошло.

Меня ударило в жар. Мысли вдруг переключились на другую тему. Хаотично. Быстро и без разбора. Я думал о том, что нужно купить продукты на все каникулы, что нужно скинуть свои идеи Булату, может быть, он предложит что-то своё для новой песни. Думал, что нужно позвонить ей и спросить, правда ли это. Правда ли, что она разбилась насмерть.

Насмерть. Она. Моя Арина.

Вот так всё закончилось. Закончилась наша история. А потом я просто упал на плечо Светы и зарыдал.

– Пожалуйста, не надо, – говорил я. – Зачем так со мной.

Света произносила только моё имя и гладила меня по голове, пока я становился слабее и беспомощнее. Вскоре к ней присоединились и остальные. Они ничего не говорили, просто обняли меня со всех сторон. Но мне хотелось быть сейчас одному. Быть с ней. Теперь это одно и тоже.

– Ты не любила её! – заорал я, глядя в испуганные глаза Светы. – Ты, должно быть, рада этому! Ты не имеешь никакого права произносить её имени. Лицемерка.

– Елизар, что ты говоришь? – оцепенела от моих слов Света.

– Ты всячески упрекала её! Она была хорошей. Наверное, сейчас ты рада, что её не стало.

– Елизар, пожалуйста, не говори так. Ты не прав! – через слёзы закричала Света и закрыла лицо руками.

Сейчас мне трудно вспоминать то утро, трудно воспроизвести те эмоции. Мозг просто-напросто заблокировал доступ к этим воспоминаниям, защищая меня от той боли. Защищая меня, но даже не спрашивая меня, хочу ли я защититься от этого. А я не хочу защищать себя от той бури, от того всепоглощающего смерча гнева и обиды. Я хотел чувствовать эту боль. Но наш мозг единственный, как ему кажется, кто может нас спасти.

Позже я винил Арину во всём. Винил её в том, что она оставила меня абсолютно одного, винил Арину в её беспечности и халатности, винил её в эгоизме, в её смерти. Я проклинал её имя, швыряя в стену всё, что попадётся мне под руку, наслаждаясь разлетающимися осколками. Я кричал на стену, пытаясь хоть как-то заглушить боль. Но мне ничего не помогало. Казалось, будто в мою плоть вонзили иглу, но я не могу её найти, тщетно шаря там, где её нет. Я пытаюсь найти выход, но никак не могу. Ничто не помогает. Абсолютно.

Меня разрывает обида на эту несправедливость. Почему я? Почему это случилось именно со мной? Почему у меня всё должны отбирать? Почему в моей жизни нет места обычному человеческому счастью? Сначала мама, теперь Арина. Это несправедливо по отношению ко мне. Нечестно. Нечестно.

Силы покинули меня, и я просто бросился на стену, пытаясь сделать себе физически так же больно, как душевно. Не помогло. Просто сполз по стене, захлёбываясь от обиды в своих слезах. Арина, как она могла так поступить? Как она могла быть такой беспечной? Почему она оставила меня одного? Она же знала, как я в ней нуждаюсь. Она же говорила, что любит меня, но она лгала! Думала только о себе! Всегда думала только о себе, действовала в своих интересах. А к чему все это привело? Я же говорил ей быть осторожнее, но она не слушала меня, считала себя самой умной и способной о себе позаботиться. Сука! Сука! И к чему её способность заботиться о себе привела? Я теперь один. Совсем один! Не верю. Не верю, что она умерла.

Я набираю её номер на телефоне и жду гудков. Но гудков нет. Абонент находится вне зоны действия сети. Ещё раз. То же самое. Ещё раз. Ещё раз. Ещё раз. Снова. Снова. Снова. Я пытаюсь дозвониться до неё. Пытаюсь, но не могу! Я не могу, блять, до неё дозвониться! Почему?

Что-то душит меня, мне сложно дышать. Больно. И ничего не помогает от этой всепоглощающей боли.