Новые дворяне

— Я обязательно приду, — искренне улыбнулась преподавателю девушка.

Сидевшие в санях студентки лишь презрительно хмыкнули.

Поехали они по главной дороге, ведущей в город. Сани замыкали конную процессию. Доехав до первого моста и полюбовавшись замёрзшей рекой, они вернулись в посёлок. Здесь группа разделилась: часть отправилась с наставником вдоль реки посмотреть на скрытую от глаз деревеньку, про которую как-то рассказывал Никола; остальные остались с Анастасией Дмитриевной и Прохором, пообещавшим прокатить на санях всех желающих.

Кроме трёх юных графов, с Петром Анатольевичем отправлись лишь Антон и Ангелина. Дашу наставник ссадил в сани: девушка решила остаться с более многочисленной группой. А, может, она просто не захотела злоупотреблять добротой мужчины: всё-таки седло не было приспособлено для парной езды.

Они перешли на рысь, и вскоре тропинка привела их к деревне, располагавшейся с другой стороны горы. Она была небольшая: всего чуть больше десятка дворов. Здесь действительно была открытая местность, в основном дома располагались с противоположной стороны реки; через реку был перекинут деревянный мостик: аккурат, чтобы смогла телега пройти, да весною шугой не снесло.

— Ваше сиятельство!

К ним, размахивая чем-то, бежал со стороны ближайшего домика у горы сухопарый мужичок в телогрейке, ушанке и валенках. Наставник придержал коня.

— Только что прилетело, — запыхавшись, мужичок отдал Петру Анатольевичу немного помятый конверт.

Никола, поравнявшись с друзьями, указал им на стоящую неподалёку голубятню.

— Он птичник! — догадался Ваня.

Друг кивнул, подтверждая догадку. Он тоже был здесь первый раз, и сам не сразу обратил внимание на деревянное строение, больше похожее на маленький домик.

— Благодарю, Гаврил Иваныч, — не обратив внимания на восклицание сына, поблагодарил птичника наставник.

Тот, откланявшись и всё ещё тяжело дыша, потопал обратно.

— Хороший работник, ответственный, — провожая его взглядом, произнёс Пётр Анатольевич. — Да и детей воспитал правильно: старший сын за хозяйством приглядывает, а младший день и ночь за голубями ухаживает.

— Это он за верхней голубятней смотрит? — поинтересовался Антон. — Кажется, я как-то видел его.

— Да, — кивнул наставник. — Твой тёзка, — посмотрел он на сына, — тоже Ваней зовут.

Они поехали дальне, к третьему, самому крайнему дому с этой стороны реки.

— Здесь живёт Еремей Васильич, наш рыбак, — проезжая средний дом, больше похожий на хижину, пояснил мужчина.

Даже сквозь толстый слой снега было видно, что крыша выстлана соломой. Это был единственный такой дом во всей деревни.

— А сейчас мы зайдём в гости к нашему кузнецу Кузьме Петровичу, — они остановились у ворот. — Эй, Кузьма, встречай гостей! Эй, есть кто дома?

К ним, закутываясь на бегу в тулупы, выбежали из избы пятеро юношей, примерно их возраста или чуть старше.

— Это подмастерья, — пояснил наставник. — Среди них должно быть и два сына Кузьмы.

На пороге появился и сам хозяин дома. Могучего телосложения мужчина с красным лицом. От него шёл пар — наверняка они отвлекли кузнеца от работы.

— О, барин, не ждал я вас сегодня, — пробасил кузнец. — Учил своих ребят лошадей подковывать, а тут вы со своими пожаловали.

— Зато сколько теперь у твоих удальцов будет практики, — рассмеялся наставник. — Пусть посмотрят и наших.

— И то верно, — пропуская всех в дом, согласился мужик. — Егор, Матфей, осмотрите кобыл. И не дай Бог, худую подкову пропустите.

Кивнув, двое старших ребят, прихватив какие-то инструменты, вышли из дома. Кузьма Петрович радушно пригласил их к столу, на котором стоял настоящий русский самовар. Его оставшиеся ученики нырнули в какую-то дверь, похоже ведущую в саму кузницу.

— Сейчас Марья с девочками угощения принесут, — садясь за стол, пропыхтел хозяин.

— А где твой младшенький? — вежливо поинтересовался наставник.

— Павлуша-то? А его к себе Семён в ученики забрал: нашёл в мальце талант резать по дереву, — гордо ответил Кузьма.

— Это наш плотник, — пояснил студентам Пётр Анатольевич.

В кухню вошла женщина в платье и с повязанным на голову платком. Ей помогали две девочки — дочери кузнеца.

— Доброго здравия вам, хозяюшки, — поприветствовал их наставник.

— И вам не хворать, достопочтенный граф, — ответила ему хозяйка дома.

Девочки, которым было лет двенадцать-тринадцать, поставив принесённые угощения, исподтишка посмотрели на Ангелину.

— Спасибо, Марьюшка, — поблагодарил женщину кузнец. Несмотря на грубость голоса, тот явно любил и очень дорожил супругой.

После картошки и чая, кузнец повёл всех показывать кузню. Его ученики возились в углу, выполняя какое-то поручение.

— Вот, последние мои мечи, — гордо продемонстрировал он свою искусную работу.

Каждый меч был индивидуален, прекрасно сбалансирован, со своим узором на рукояти, а у некоторых и на лезвии. Они были не настолько богаты, как в оружейной академии, но это было настоящее боевое оружие.

Ангелия, не удержавшись, провела по лезвию лежащего с самого края небольшого простенького кинжала, и тут же отдёрнула руку: на пальце осталась царапина.

— Осторожней, барышня, — испугался кузнец.