Новые гладиаторы

– Нас если не хватились, то уже скоро опомнятся. Дорога тут одна. На ней повяжут всех скопом. Если проскочим, то ближайший город здесь – Кызыл. Не сказать, чтобы большой. Затеряться там не получится. Придется сваливать в Монголию через границу или в Абакан по Усинскому тракту. Ну, за монголов разве что Камаль с кунаками проканают, хотя и с натяжкой. Да и холодно там сейчас. В общем, узко везде, все ходы просчитаны. А через горы уйдем в сторону Кемеровской области или в Хакасию.

– В горах теплее?

Краб пожимает плечами. Мол, я все сказал, думайте. Братва неодобрительно шумит. Вариант Лехи кажется им верхом глупости.

– Ладно, мы тебя услышали, – говорит Сеня и машет рукой. – Сейчас главное – правильно в деревню въехать, чтобы народ не переполошить. Вон в центре возле башни какой-то двухэтажный дом. Наверняка местное правление. Подъезжаем, Леха и доктор, бывшие интеллигенты, беседуют с властью. Мы с братвой держимся сзади. Феню отставить, наколки не светить. Стволы тоже. Расселимся в местном клубе. Денег попросят – дадим. А завтра двинем в город и там разбежимся. Кто за?

Все, кроме нашего квартета, то бишь Краба, меня, Аристарха и Рыжего. Программу минимум насчет переночевать мы принимаем, а вот по поводу максимума пребываем в сильных раздумьях. Ну да утро вечера мудренее.

– Вы только Чуме говорить не давайте, – с серьезным видом прикалывается Краб.

Но Чуме не до ораторских экспериментов. Когда в начале побега мы перетаскивали снегоходы через самое низкое плечо оползня, этот гоблин лихо поехал вверх по склону на своей «Тундре», опрокинулся и сильно побился. Сейчас он сидит вторым номером позади одного из таджиков и скорбно молчит. Исцарапанная рожа в оранжевом капюшоне вполне может олицетворять глупое страдание на какой-нибудь картине Иеронима Босха, посвященной человеческим страстям и порокам.

В деревню мы въезжаем уже в поздние сумерки, даже усиливаемые белизной снега. Окна домишек теплятся желтым электрическим светом.

На рев моторов выскакивают собаки. Целая свора конвоирует нас по улице.

Кое-где к заборам выходят местные жители. Их лица иногда чуть подсвечены огоньками сигарет, пульсирующими на морозном ветру.

– Здравствуйте, – говорит Краб, затормозив возле одного из таких любопытствующих туземцев.

Абориген с достоинством приветствует нас.

– Нам бы кого-нибудь из местной администрации. Мы туристы. Переночевать где-нибудь.

– А вон в том доме Верка завклубом живет. А муж ее – главный начальник здесь.

– Мэр местный, что ли?

– Нет, – после паузы длиной в сигаретную затяжку ответствует абориген. – Просто начальник. Он у нас в конторе сидит. Вам к нему надо. Только нету его. В город вчера уехал.

– А Верка здесь?

Абориген снова затягивается дымом и отвечает:

– Нет. Они ж с Веркой уехали. У нее в городе родители.

– А что делать?

– Просто езжайте в клуб. Там не заперто. Водка есть?

– Нет.

– Это плохо. У нас в магазине уже неделю водки нет. – Абориген печально качает головой.

Из-за него выглядывают еще три силуэта поменьше – жена с детьми. По ним непонятно, разделяют ли они печаль главы семьи по поводу скудности магазинного ассортимента или, наоборот, рады этому обстоятельству.

– Эрес! – Туземец подталкивает к нам одного из пацанов. – Покажи людям, где клуб.

Тот, как ему и положено, стоит в самом центре, аккурат рядом с двухэтажным зданием администрации, по совместительству – школы. В клубе достаточно тепло. Местная котельная работает на совесть.

Мы размещаемся в большой комнате, где, кроме бильярда с побитыми шарами и порванными лузами, нет никакой мебели. Но это все пустяки. Главное – тепло. Все с наслаждением вытягиваются на полу, благо куртки наши довольно мягкие. С мороза нас непреодолимо клонит в сон.

В дверях торчат несколько аборигенов.

– Вы откуда будете?

– С разных мест, – уклончиво отвечает Краб. – Сборный зимний поход. Нам бы поесть чего-нибудь. Где купить можно у вас?

– В магазине. Только там водки нет уже неделю.

– Да мы в курсе. Нам бы просто еды.

– Там консервы только. У нас их здесь никто не ест.

– Пойдут и консервы.

Мы с Крабом и Рыжим идем вслед за местными к магазину. Это просто пристройка, на манер ласточкиного гнезда прилепившаяся к стене конторы. Заведение, понятно, закрыто, но в деревне такие проблемы решаются быстро.

Один из пацанов метелит куда-то вдоль по улице и возвращается с квадратной теткой – местной продавщицей. Ее природная угловатость слегка смягчена округлостью шубы из меха то ли лося, то ли оленя.

Мы скупаем весь запас кильки и бычков в томате, чайной заварки, полмешка твердого мармелада, а также штук двадцать окаменевших буханок серого хлеба. Вот теперь в магазине точно еды нет.

Местные притащили нам огромный чайник и электроплитку. Так что для ужина все готово.

– Ну и что делать будем, господа бродяги? – Снегирь по-турецки сидит на бильярдном столе.