Новые идеи в философии. Сборник номер 16

Далее Бюлер придал своим исследованиям еще более свободную форму. Если для мышления не было в известном направлении поставлено особой задачи, то можно было свободно не считаться с тем или иным членом ряда. Для этой цели каждое положение ряда должно образовывать нечто самостоятельное и законченное, и таким образом между второй и первой группой предложений устанавливается в действительности лишь мысленное отношение. Между ними вставлены загадочные положения, лишенные подобных отношений6. Испытуемым приходилось дойти до мыслей первого ряда совершенно самостоятельно, если только вообще представлялась этому возможность.

A) I. К кому современники враждебны, тот не далеко опередил их или отстал от своего века.

II. Перемолотое зерно не дает жатвы.

III. Возвращаясь из ратуши, члены магистрата считают себя очень умными.

B) I (X). Истинный друг истины, если с ним не соглашаются, радостно взывает: слава Богу, я избежал большой опасности.

II. Яйца в кастрюле дают пирожное, а не цыплят.

III. После этого каждый знает, как нужно было себя держать.

X. Умный вор свое гнездо держит в чистоте.

I. Творчество ставит грань между художником и его современниками.

В этих опытах испытуемые не имели представления, какой цели служат эксперименты, и при подыскании мыслей, соответственных, подобных данным в первом ряде, или одинаковых с ними они с большой настойчивостью и усилием напрягали деятельность мышления. Здесь, как и раньше, совершенно произвольно воспроизводились некоторые слова, но их смысл схватывался и обозначался совершенно ясно. Припоминание предшествующих положений совершается с той же непроизвольностью, с какой мы имели обыкновение вспоминать что-либо при чтении или при разговоре; в это время мы нередко сами себя спрашиваем: в какой связи содержание этого замечания стоит с предшествующим предложением, или не встречалось ли раньше чего-либо подобного.

III

Следует отметить, что один из первых результатов нашей психологии мышления был отрицательным: термины чувств, представлений и их связей, установленные данными экспериментальной психологии до нашего времени, не давали возможности понять и точнее определить интеллектуальные процессы. Недостаточными оказались новые понятия о состояниях сознания, достигнутые при посредстве наблюдений над фактами: они способствовали скорее описанию, нежели их объяснению. Уже исследование элементарной деятельности мышления тотчас же показало, что осознано может быть и то, что не имеет наглядного характера, и что самонаблюдение, в противоположность наблюдению явлений природы, позволяет воспринять и прочно установить такие явления и определенно выраженные состояния сознания, которые не даны в виде цвета, звука или образа и не окрашены в чувственный тон. Значение абстрактных и общих выражений обнаруживается в сознании даже тогда, когда, кроме слов, в сознании не дано ничего наглядного и переживается и припоминается само по себе независимо от слов. Эти факты обнаружены новым пониманием сознания. Таким образом, неподвижная до нашего времени схема строго определенных элементов душевной жизни была значительно расширена в очень важном отношении.

Этим самым экспериментальная психология была введена в область новых исследований, открывших широкие перспективы. К числу явлений, чувственно не созерцаемых, относится не только то, что мы сознаем, мыслим, или то, о чем думаем, с их свойствами и отношениями, но также самая сущность актов суждения и многообразное проявление нашей деятельности, функции нашего активного отношения к данному содержанию сознания, именно группировка и определение, признание или отрицание. Представители учения об ощущениях и представлениях также группируют мозаическую структуру душевной жизни, наблюдая автоматическую закономерность в появлении и ходе элементов сознания, однако уподобление мышления химическим процессам теперь теряет почву под ногами. Наглядно данное содержание могло иметь значение только лишь как искусственная абстракция, как совершенно произвольно выделенное и обособленное явление. Для цельного же сознания представления составляли часть явлений, связанных с разного рода влияниями самого сознания и зависящих от душевных процессов, собственно одаривших их смыслом и ценностью для переживания субъекта. Насколько восприятие нельзя считать следствием ощущений, настолько же мало можно понять мышление как течение представлений в их ассоциативной связи. Ассоциативная психология в том виде, как она была основана Юмом, потеряла свое всемогущество.