Новые идеи в философии. Сборник номер 16

Именно, через посредство мыслей открылся нам путь во внутренний мир, и тут не может быть и речи о мистической силе, будто бы приведшей нас туда, напротив, мы достигли его благодаря пренебрежению нами предрассудков. Уже Бэкон знал, что путь к истине закрыт предрассудками, а в рассматриваемом вопросе они как раз и исходят от того самого точного знания, успеху которого в последние десятилетия так много способствовало чувственное наблюдение того, что дано нам в чувственном опыте. Однако мысли являются не только чистыми знаками для ощущений, они – вполне самостоятельные образования, обладающие самостоятельными ценностями, о мыслях можно говорить с тою же определенностью, как и о чувственных впечатлениях, их можно даже считать более положительными, постоянными и независимыми, чем чувственные образы, обусловленные деятельностью памяти и фантазии. Но, конечно, их нельзя рассматривать так же непосредственно, как объекты наблюдения, как наглядные предметы. Опытным путем удалось доказать, что наше «я» нельзя отделить от нас. Невозможно мыслить – мыслить, отдаваясь вполне мыслям и погружаясь в них, – и в то же время наблюдать эти мысли, – такое разделение психики невозможно довести до конца. Сначала одно, затем другое – так гласит лозунг молодой психологии мышления, и эта задача осуществляется ею необычайно удачно. Уже после того, как испытуемый выполнил какую-либо задачу мышления, пережитый при этом процесс подвергался новому наблюдению, чтобы возможно глубже и прочнее установить его во всех его фазах. Сравнивая различных испытуемых и различные результаты одних и тех же испытуемых, можно было проверить, свободен ли опыт от противоречий. Поразительное единство мнений в наших работах по психологии мышления, подтверждавших одна другую, было прекрасной иллюстрацией результатов наших исследований. Теперь снова поняли, почему применяемые до сих пор способы наблюдения не сумели обнаружить самый процесс мысли и вообще проявление нашей психической активности. Необходимо, чтобы наблюдатель проявил при наблюдении исключительную деятельность своего «я», и притом так, чтобы его «я» совершенно потерялось бы в деятельности наблюдения, чтобы в это время было совершенно невозможно проявление иной деятельности сознания. Наша психическая работоспособность ограничена, наша личность едина. Но, когда переживание закончилось, наблюдение может быть снова во всякое время установлено, чтобы снова сделаться объектом восприятия в самом себе. Так были пережиты многие такие акты души, которые до сего времени проходили мимо психологии мышления: обратить внимание и узнать, признать и отвергнуть, сравнивать и различать и многое другое. Все эти процессы лишены были обязательного характера наглядности, хотя ощущения, представления и чувства могли их сопровождать. Следует отметить беспомощность старой психологии, уверенной в том, что эти акты можно определить при помощи сопровождающих их признаков. Так, например, внимание рассматривалось ими как ощущение напряжения некоторой группы мускулов, потому что так называемое напряженное внимание сопровождается таким ощущением. Так же точно в представлениях движений была отвергнута воля, так как представления движений обыкновенно предшествуют внешнему проявлению воли. Эти построения, искусственность которых скоро обнаружилась, потеряли всякий смысл, лишь только было усмотрено существование особенных психических актов и тем самым ощущения и представления были лишены их всемогущества в сознании.