Новые идеи в философии. Сборник номер 5

В системе Гегеля мы должны различать двоякое: интуицию абсолюта, которая представляет возвышенную идею, дающую своего рода религиозное удовлетворение, но эта концепция чисто гипотетическая; от этой идеи следует отличать технический аппарат Гегеля или его диалектический метод. Отношение Джемса к диалектическому методу такое же двойственное, как и к концепции абсолюта. Отвергая вполне диалектику как метод, он все же хвалит Гегеля за то, что он понял значение отрицания, что он показал, как противоречия бытия примиряются в высшем единстве и т. д. Что же получается в результате критики Джемса, не лишенной все-таки остроумия и в некоторых случаях даже справедливой? Вот результат.

«В плюралистической метафизике проблемы, которые ставит зло, носят практический, а не спекулятивный характер. Единственный вопрос, с которым мы здесь имеем дело – это не то, почему существует зло вообще, а то, каким способом мы можем уменьшить наличную сумму зла. «Бог» в религиозной жизни среднего человека обозначает не совокупность всех вещей, а только идеальное стремление, находящееся в вещах, в которое он верит как в сверхчеловеческое существо, которое приглашает нас работать вместе с ним для достижения его целей и споспешествует нашим целям, если они этого заслуживают. Он действует в внешней среде, имеет границы, имеет врагов… Единственный Бог, достойный этого названия, должен быть конечным6. Если абсолют существует в качестве суммы слагаемых… то абсолют есть более обширное космическое целое, в котором Бог является лишь самой идеальной частью… «Космическая эволюция» – вот самое подходящее название для того чувства, которое он в нас может вызвать» (стр. 70). В этом в сущности и состоит плюрализм Джемса; для более подробного выяснения его он пользуется двумя идеями, из коих одна заимствована у Фехнера, другая – у Бергсона.

Идея, которая взята у Фехнера и которая психологу Джемсу особенно понравилась, состоит в том, что состояния сознания могут свободно отделяться друг от друга, друг с другом комбинироваться и сохранять неизменным свое тожество, являясь в то же время частями данных одновременно областей более обширного опыта. Эта идея весьма наглядно может быть представлена на примере сознания, охватывающего смысл фразы, при чем отдельные элементы фразы не утрачивают своей самостоятельности, хотя и входят в состав нового акта сознания, улавливающего общий смысл частей. Эта идея дает возможность допустить сознание сверхчеловеческое, в состав которого входить сознание отдельных людей, и Фехнер, действительно, указывает различные ступени и этапы собирательности, по которым и идет путь к совершенному Богу. Через «духа земли» мы должны вступить в связь со всеми более объемлющими надчеловеческими царствами, с этим духом нам приходится вести более непосредственное религиозное общение (стр. 97). Этот «дух земли» Фехнера превратился в конечного и ограниченного Бога Джемса.

Вторая идея, заимствованная у Бергсона, состоит в иррациональности действительности. Несчастие философии состоит в том, что она, начиная с Сократа и до Гегеля, всегда ценила понятия выше действительности, между тем понятия и бытие несоизмеримы – понятия не покрывают истинного бытия, а лишь материальный мир, поскольку в нем нет непрерывности и постоянного потока. Внутренний мир ускользает от понятий. В действительности существуют не созданные вещи, а вещи в процессе созидания. Джемс призывает нас вернуться к вечному течению Гераклита, которое постигается лишь ощущением и интуицией и недоступно логике, понятиям. Религиозные переживания делают весьма вероятным существование непрерывного перехода от нашего сознания к более обширной духовной среде, которая закрыта для среднего человека, изучаемого научной психологией (стр. 166). Сверхчеловеческое сознание, как бы обширно оно ни было, само окружено внешней средой и, следовательно, конечно (стр. 171). Развивая воззрение Фехнера о сверхсознании, Джемс договаривается до того, что его можно понимать политеистически (стр. 171).

Итак, мы у Джемса имеем все элементы, составляющие мистику; признание сверхчувственного мира, утверждение, что рациональным путем нельзя достичь истинного знания, и своего рода теологию, в которой место большого Бога религии заняли маленькие боги собственного измышления Джемса. То, чего не хватает Джемсу, – это указание пути, которым он пришел к своему политеизму. Отрицание философии абсолюта, отрицание вообще рационального пути, утверждение, что то, что полезно, в то же время и истина, еще не заключает в себе и оправдания иного пути, тем более, что этот иной путь не описан, а просто выставлены какие-то выводы, неизвестно как полученные, поэтому мы вправе назвать мистицизм Джемса неметодичным, наивным.

В

La plus belle fille ne donne que ce qu'elle a.