Новые идеи в философии. Сборник номер 7

Обратившись теперь к трансцендентально-психологическому анализу акта суждения, мы увидим, что и он возможен только благодаря тому, что мы уже с самого начала относим суждение к его трансцендентному предмету; постольку этот метод покоится, следовательно, на petitio principii, так что с этой точки зрения второй путь предпочтительнее. Но, отвлекаясь от этого, мы видим, что трансцендентально-психологический анализ акта суждения точно так же не является излишним, но восполняет в теории познания пробел, который невозможно пополнить другим способом. Начавши теорию познания трансцендентально-логическим рассуждением, мы в итоге имеем с одной стороны трансцендентную ценность, а с другой – имманентный психический акт мышления. Но каким образом бытие приходит к смыслу, действительность – к ценности? Понять это можно, только установив между трансцендентным и имманентным среднее царство, то царство имманентного смысла, о котором мы уже говорили выше; но тогда по-прежнему окажется, что смысл всякого акта суждения есть утверждение долженствования. Это не следует понимать так, будто суждение приобретает смысл этического действия, хотя познание, по смыслу его, и должно назвать «практическим», в широком значении слова, т. е. в смысле активного отношения (Stellungnehmens) к ценности. Это важно потому, что тем самым познание в целом нашей жизни теряет свое исключительное положение. Оно в известном смысле уравнивается как с этическим, так и с эстетическим отношениями, которые означают тоже такого же рода активное действие (Stellungsnehmen), сколь бы ни отличались они в иных отношениях от познания. Трансцендентная ценность необходимо претворяется для мышления в долженствование, признаваемое через утверждение. Конечно, можно сказать, что только тогда, когда само это отношение становится для человека «долгом», переходим мы в область «практического», утверждение же само по себе есть еще чисто теоретический акт. В таком случае, однако, слово практический берется снова в его узком значении, в котором оно противостоит другим видам активного отношения. Здесь для нас важно лишь понять смысл познания так, чтобы он, в противоположность пассивному созерцанию, был активным признанием ценности. Еще и по другой причине познание следует назвать «практическим», подчеркивая его родство с нравственным волением. В обоих случаях ценности, по отношению к которым занимается известное положение, обладают «категорической», безусловной значимостью. В обоих случаях ценность признается единственно ради ценности. В обоих случаях признание «автономно», т. е. в практическом значении слова «свободно». Констатирование этой логической автономии и свободы акта суждения, разумеется, не имеющей ничего общего с беспричинностью, имеет решающее значение не только для общих вопросов мировоззрения, но и для самой теории познания. Ибо, только вскрывши этот имманентный смысл познания, можем мы понять, как может мышление овладеть трансцендентным предметом и стать познанием. С помощью понятия свободного признания долженствования ради долженствования и ценности ради ценности трансцендентальная психология перекидывает мост между двумя мирами, разделенными трансцендентальной логикой. Как практически «свободные» существа и только как таковые, овладеваем мы миром трансцендентной ценности. В этом – суть теории имманентного смысла акта суждения, которую дает нам трансцендентальная психология.

Если так понимают ее задачу, то нельзя уже будет делать ей упрека в принципиальной неясности и двойственности. Конечно, она постоянно имеет дело как с действительным актом мышления, так и с трансцендентным предметом, относя один из них к другому. Это может быть названо двойственностью, но этот своеобразный способ рассмотрения необходимо вытекает из ее посредствующей роли, и оправдание двойственности таким образом дается познанием ее необходимости. При этом нельзя отрицать, что для выводов трансцендентальной психологии чрезвычайно трудно найти однозначные формулировки, и что при желании всегда можно истолковать трансцендентально-психологические исследования как психологизм или метафизику. Авторы, стремящиеся во что бы то ни стало к «критике» за отсутствием дарования к положительному творчеству, найдут здесь благодарную почву для своей деятельности.

Но это, конечно, не должно никого пугать, и надо надеяться, что резкое подчеркивание трансцендентного долженствования как необходимой предпосылки, а также различия между бытием и смыслом суждения, в состоянии будет предотвратить всякие недоразумения.