Новые крепостные. Неофеодализм и современное рабство

Они с соавтором продолжают: «COVID-19 переписал многие правила игры между государственным и частным секторами… Благожелательное (или иное) более широкое вмешательство правительств в жизнь компаний и ведение их бизнеса будет зависеть от страны и отрасли, поэтому принимает множество различных обличий. Меры, которые до пандемии казались немыслимыми, вполне могут стать стандартом во всем мире, поскольку правительства пытаются предотвратить превращение экономической рецессии в катастрофическую депрессию. Все чаще будут звучать призывы к правительству выступить в качестве „плательщика последней надежды", чтобы предотвратить или остановить волну массовых увольнений и разрушения бизнеса, вызванных пандемией. Все эти изменения меняют правила „игры" экономической и денежно-кредитной политики».

Шваб и его коллега-автор приветствуют перспективу расширения государственной власти для поддержки увеличения наживы со стороны крупного бизнеса. Они пишут: «Один из великих уроков последних пяти веков в Европе и Америке заключается в следующем: острые кризисы способствуют укреплению могущества государства. Так было всегда, и нет никаких причин, по которым это должно быть иначе с пандемией С OVID-19. Заглядывая в будущее, правительства, скорее всего, хотя и с разной степенью интенсивности, решат, что в интересах общества переписать некоторые правила игры и постоянно усиливать свою роль».

Позиция Шваба и его партнеров по этому вопросу вполне совпадает с позицией Бенито Муссолини, который отреагировал на экономический кризис 1931 года, создав специальный чрезвычайный орган L’Istituto mobiliare italiano для помощи итальянским предприятиям. Муссолини тогда заявил, что это было «средством энергичного продвижения итальянской экономики к корпоративной фазе, то есть к системе, которая фундаментально уважает частную собственность и инициативу, но тесно связывает их с государством, которое только может защищать, контролировать и питать их».

Стоит напомнить, что между словами корпоратократия и фашизм Б. Муссолини ставил знак равенства.

Подозрения о переходе к прямой диктатуре и применению грубой силы в отношении населения в рамках «Великой перезагрузки» Шваба подтверждаются разнообразными и многочисленными мерами по усилению полицейского государства, которые были развернуты по всему миру для обеспечения соблюдения «чрезвычайных» мер по борьбе с коронавирусом.

Слово «сила» или его синонимы вроде «заставить» вновь и вновь используются Швабом в контексте коронавируса. Иногда это происходит в деловом контексте, как, например, в заявлениях о том, что «COVID-19 заставил все банки ускорить цифровую трансформацию, которая теперь никуда не денется» или что «микроперезагрузка заставит каждую компанию в каждой отрасли экспериментировать с новыми способами ведения бизнеса, работы и деятельности».

Но иногда это применяется непосредственно к людям, или «потребителям», как Шваб и ему подобные предпочитают рассматривать обычных людей: «Во время карантина многие потребители, ранее не желавшие слишком сильно полагаться на цифровые приложения и услуги, были вынуждены изменить свои привычки почти в мгновение ока: смотреть фильмы онлайн вместо похода в кино, заказывать еду на дом вместо походов в рестораны, общаться с друзьями удаленно, вместо того, чтобы встречаться с ними вживую, беседовать с коллегами на экране вместо того, чтобы болтать у кофемашины, тренироваться онлайн вместо походов в спортзал и так далее. Многое в манере поведения технического характера, которое мы были вынуждены принять во время изоляции, станет более привычным благодаря знакомству с ним. Поскольку социальное и физическое дистанцирование сохраняется, необходимость больше полагаться на цифровые платформы для общения, работы, обращения за советом или заказа чего-либо постепенно будет укреплять ранее сформированные привычки».

В рамках будущей «Новой нормы» людям не предлагают какого-либо выбора относительно того, хотят они выполнять ее требования или нет. Шваб довольно ясно заявляет о так называемом отслеживании контактов: «Никакое приложение для добровольного отслеживания контактов не будет работать, если люди не желают предоставлять свои личные данные государственному органу, который контролирует систему; если какой-либо человек откажется загрузить приложение (и, следовательно, скрыть информацию о возможном заражении, передвижениях и контактах), это скажется на всех». Все делается исключительно ради общественного блага, как они его понимают.