Новые Люди. Часть 4

– Это мысль, да только где же мы возьмём дротики? – сказал Сигас. – У тебя случайно нет с собой пару вязанок дротиков, лорд Хеспенский? Мы бы у тебя позаимствовали на время.

– Конечно, ещё выкованные в Благодатном Крае. Я без них даже из дома не выезжаю, – ответил Матиуш.

– А что, ваш кузнец не сможет сделать наконечники для метания? – спросил Казимир у Ремса. – Дротик это просто такое короткое копье. Выглядит, как стальная стрела, привязанная к древку.

– Нашего кузнеца разбойники повесили первым, он выкинул красного рака из своей кузни, как кутёнка, – сказал крестьянин. – Я помогал ему раньше бить большим молотом, но к тонкой работе он меня не подпускал.

Ардо подвёл итоги. Они с Медведем, Раймондо и Казимиром будут заниматься ловушками и фортификацией: для этого они завтра отправятся к старосте. Пусть тех крестьян, что не хотят брать в руки оружие, отправляет копать ямы и огораживать околицу.

Мифун, оруженосец Бистроль и сквайр Иржи со своим слугой Лехолом пусть дрессируют из крестьян пикинёров. Нужно сделать хотя бы три небольших отряда. Времени осталось, по словам старосты, немного. Бандиты наведываются аккурат к урожаю.

Ремс убрал со стола и собрался уходить. Он поклонился рыцарям, пожелал доброй ночи. Рыцарь Цветов в этот раз не пустил его.

– Видел, где ты ночуешь – вместе с грязной скотиной. Это твой дом. Бери свою циновку и расстилай прямо здесь. Нечего рядится. Скоро мы будем братья по оружию, а это даже для королей важно, кто с ними рядом жизнью рискует.

Все всадники молча одобрили это.

– Правда: какая всё-таки у вас странная деревня, – сказал, укладываясь и зевая в темноте, Мифун. – Ни одной девушки, ни одной молодки. Только глубокие старухи. А, Ремс?

Ремс ему не ответил.

– А как же дочка старосты? – спросил кто-то.

– Разве это девушка? – возмущённо сказал другой голос. – Это гадюка с ножками. Береги глаза – плюнет ядом.

Ардо проснулся рано. Все ещё спали, кто – разметавшись по постели, раскинув во сне руки и ноги, как Казимир, кто – свернувшись калачиком, как Рыцарь Цветов.

Кто-то тихо ходил в соседнем помещении, и эти осторожные движения прогнали сон бастарда.

Он встал, прислушиваясь к звукам, зачерпнул кружкой воды. Вода была свежая и не успела нагреться. Под навесом старуха возилась с утварью. Он вышел за порог, толкнув щелястую дверь.

На востоке, над самым горизонтом прорезалась тонкая голубая линия. Снизу чернела земля, а сверху висела непроницаемая чугунная туча. Поднимающееся солнце золотой каймой озарило её нижний край.

– Красиво, – сказал бастард.

Старуха перестала греметь в своём углу и замерла. Она бесшумно проскользнула за его спиной на двор и подняла своё морщинистое лицо.

– Скажи мне, господин, на что ты смотришь? Что ты увидел красивого? – произнесла она.

– Туча, которая пытается остановить солнце, – ответил он. – Она получила золотую ленту.

Старуха постояла минуту и молча вернулась в свою коморку. Бастарду стало неловко. Он почувствовал фальшь в своих словах, хотя её и не было.

– Как ты живёшь свою жизнь, старая женщина? – повернулся он к ней. – Наверное, не всегда в твоей жизни были одни лишь заботы?

Старуха остановила движение своих рук.

– Никто никогда не спрашивал меня об этом. Мне кажется, всю мою жизнь мои руки не знали отдыха. С тех пор, как я была маленькой девочкой, и умер мой отец. Тогда я попала в дом дяди.

– У тебя есть семья?

– Боги дали мне много детей. Их отец умер уже давно. И уже давно, чтобы прокормить их я встаю за час до рассвета. Каждый день. Когда я иду к скотине, все соседи ещё спят. Вокруг так пусто и тихо, что слышно, как в холмах плачут духи.

Ардо задумался.

– У тебя тяжёлая жизнь. Твоё тело не знает отдыха, но зато твоя душа чиста и совесть твоя спокойна.

– Нет, господин. Это не так. Когда заболела и умерла моя дочь, я радовалась в своём сердце. Я обмывала её тело, плакала над ней и радовалась, что её не ждёт та же женская доля: быть служанкой при своём муже и детях.

Мой муж любил выпить перегонного вина и, выпив, поколачивал меня. Когда он заболел, я радовалась, что у него недостаёт на это больше сил.

Я сумела одна вырастить моих старших мальчиков. Они выросли крепкими и смелыми юношами. Они не стерпели, когда разбойники грабили наш дом и схватились за вилы. Бандиты убили их в этом самом дворе, на моих глазах.

Я думала, они будут мне надёжной опорой и помогут поставить на ноги младших детей, а теперь я опять рву жилы одна.

Нет, Господин. Душа моя скукожилась и почернела, как моё тело.

Ардо молчал. Старуха опять начала копошиться в своём углу. На дворе послышались сдержанные голоса, и Матиуш поспешил выйти за дверь, в свежесть разгорающегося утра.

Напротив хижины, на длинном неошкуренном бревне сидели староста и Минора. У девушки на поясе висел короткий меч.

Ардо пересёк улицу и подошёл к ним. Староста встал с бревна, приветствуя его, склонил лысую голову. Девушка осталась на своём месте, только зыркнула черными глазами.

– Пора собирать урожай, – сказал старик. – Начнём в этот раз на два дня раньше.

– Я в этом ничего не понимаю, – ответил Ардо.