Новые пирамиды Земли

– Ты хотя бы понимаешь, мальчишка, что мог натворить? Возле Трассы, словно стаи голодных волков, рыщет всякое отребье. Одни хотят перебить охрану и уворовать столько нефти, сколько ее можно увести на бензовозах. Другие мечтают взорвать трубы и устроить гигантские факелы, которые дойдут до самого неба. А третьи… Третьи испытывают ненависть к вам, людям Трассы! Они мечтают ворваться на бронетранспортерах на улицы наших городов и поселков, и устроить там погромы. И причина этому одна – зависть! Зависть к тысячам людей, кто является членами нашей большой и дружной семьи. У людей Трассы есть теплые, благоустроенные квартиры, они получают приличную зарплату, могут обеспечить себя и своих детей всем необходимым. А главное, у них есть твердая уверенность в завтрашнем дне! Кто еще в этой стране может сказать подобное? Хаос, голод, разбой, дикость, злоба ко всем и ко всему – вот что царит в других городах, поселках и деревнях. Понятно, что одичавшие, озлобившиеся люди ищут возможность утащить за собой в болото Варварства всех тех, кто живет лучше и успешнее них. Такое на Руси было во все времена! Люди в этой стране не столько мечтали заиметь свою корову, сколько о том, чтобы она сдохла у соседа. Вот почему я и мои дети – подданные Соединенных Штатов Америки! Но наш бизнес находится здесь, и погубить мы его никому не дадим: ни ворам, ни разбойникам, ни тем более малолетним злоумышленникам.

Венька покраснел от гнева. Он понимал, что не сможет на равных спорить с Аксеновым, но все же упрямо бросился в бой:

– Все, что вы сказали – вранье! Я такое часто слышал по телевизору, потому и не хочу его больше включать. Да, мы все сыты, да мы может учиться в школе… Но чему нас там учат? Послушать учителей истории, то великой страны по названию Россия никогда и не существовало! Мол, во все века жили на одной шестой суши только пьяницы и лентяи, а правили ими одни дебилы. Мол, все хорошее шло только от Запада, на который мы должны молиться. Думаете, нам приятно чувствовать себя людьми третьего сорта?

Аксенов холодно усмехнулся: