Новые пирамиды Земли

– Зато моя имеет, – дружески улыбнулся Аксенов. – Забудь о родителях! Отныне вы будете видеться редко. И не только потому, что ты будешь жить на другом конце Трассы, на границе с Польшей. Просто талантливым людям вредно общаться с людьми заурядными, даже если это его собственные родители. Серость – заразная инфекция, которая распространяется не только половым путем, но даже по воздуху. Это еще одна горькая правда, и ты должен принять ее как закон.

Венька неожиданно громко рассмеялся.

– Здорово! Выходит, вы меня покупаете, словно породистую лошадь? И я должен жутко радоваться от того, что поменяю одну тюрьму на другую, со всеми удобствами.

Аксенов нахмурился и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

– Опять вспомнил о свободе… Похоже, это слово стало твоей навязчивой идеей. Неужели забыл тому, о чем учат в школе: люди Трассы рождаются, живут и умирают только на Трассе! Здесь нет никакой моей прихоти, только здравый расчет. Тот, кто пытается уйти во внешний мир, сразу становится предметом охоты врагов Трассы. Каждый из вас, даже дети, слишком многое знает того, чего не должны знать враги.

Восемь лет назад мои конкуренты захватили в плен заместителя главного инженера Трассы. Этот идиот тайно взял служебный глайдер и полетел порыбачить в тайге на хариусов! Понятное дело, что инженера в тот же день выкрали вместе с глайдером, а затем начали копаться в его мозгах, выведывая различные секреты. Конечно, мы предприняли надлежащие меры, но все равно пришлось на всякий в течение одной ночи менять все секретные коды в Периметре. Вот она, цена свободы маленького человека: десять миллионов долларов пошли коту под хвост!

Венька перестал улыбаться.

– Надлежащие меры – это что? Вы… убили инженера?

Аксенов пожал плечами.

– Не совсем точное слово, но близко к истине. Кстати, это один из важных секретов, которые ни в коем случае не должны попасть в руки наших врагов. А ты говоришь – свобода… Так как насчет договора?

– Вот как, – сказал спокойно Венька и разорвал плотные глянцевые литы.

В зале настала мертвая тишина, а затем отчетливо щелкнули затворы автоматов.

Лицо Аксенова побелело от ярости. Давно ему не приходилось переживать такого унижения. Да и от кого – от сопливого двенадцатилетнего мальчишки!

Секретарь в ужасе отбежал в сторону и прижался спиной к стене. Наверное, он ожидал, что хозяин отдаст приказ своим головорезам стрелять.

Огромным усилием воли Аксенов вновь взял себя в руки. Сощурившись, он процедил сквозь зубы: