Новые семейные обстоятельства

– Да, мам, я понял. В следующий раз спрошу у тебя, – пообещал покаянно сын.

Кулинарные эксперименты продолжались. В следующий наш созвон Вася промывал рис, перед тем как его сварить. На кухне шумела вода.

– Ты там рис стираешь и полощешь, что ли? – удивилась я.

– Вода все равно мутная. Уже минут десять промываю, – признался сын.

– Васюш, в рисе есть крахмал. Если рис для ризотто, например, его вообще ни в коем случае нельзя промывать перед приготовлением! Рис промывается минуту! А гречку лучше сначала прокалить на сухой сковороде, залить водой и варить именно на сковороде, а не в кастрюле… – продолжала я.

– Что ж так сложно-то! – воскликнул искренне сын.

– Сложно, это когда кашу младенцу, то есть тебе, варишь, перемалывая овсянку с гречкой в кофемолке, добиваясь вкуса крем-брюле. Потому что только в таком виде в тебя можно было впихнуть гречку. Вот это сложно.

* * *

Подруга Катя приехала в гости в полном составе. Алиса, Полина и Ева. Консьержка даже не спросила, к кому. Если детский сад, точно ко мне. Ева повзрослела и стала ласковой и нежной. Разрешает себя обнять и поцеловать.

– Есть хотите? – спросила я у девочек.

– Конечно! – ответила Полина, у которой еда вообще не усваивается. Всем бы такой метаболизм. Полина может съесть взрослую порцию и все равно вызывает лишь одно желание – немедленно накормить тощего ребенка.

– Я у них спросила, будут ли завтракать, – пояснила Катя, – они ответили: «Мам, мы же к Маше едем!»

Первое, второе, компот.

– Я сто лет котлеты не ела! Можно мне добавку? – попросила Полина, отчего я чуть не расплакалась.

Ева сначала отказывалась есть, но, когда увидела, что ей предлагается, согласилась на все и сразу. Блинчики, макароны, котлетки. Я была счастлива.

Через час после обеда – я едва успела помыть посуду – Полина спросила, когда мы будем полдничать. Я налила чай – одной без сахара, другой с сахаром и с лимоном, третьей – какао. Выставила пирожные.

– А Андрей будет пирожные? – спросила Полина.

– Не знаю, – пожала плечами я.

– Пойду спрошу, – ответила Полина.

– Полина, может, Андрей Владимирович работает, а ты его отвлекаешь! – воскликнула Катя.

– На пирожные можно и отвлечься, – объявила Полина.

– Будет! – сообщила она, вернувшись. И приставила табуретку к общему столу.

Тут я вообще чуть не разрыдалась от умиления. Пришел муж. Полина показала ему на табуретку, и тот тоже прослезился. Когда тебе приставляет табуретку к столу малышка, разве это не счастье? И только она называет его Андреем и заботливо подкладывает на тарелку половинку пирожного. Те самые мгновения, ради которых стоит жить.

Уходили, прощались в коридоре, целовались с Евой.

– Жаль, что мы так и не поужинали, – объявила Полина.

Алиса с Евой начали раздеваться. Катя велела прекратить раздеваться. Я выдала блинчики с собой. И конфеты.

– Еще и на завтрак хватит, – кивнула Полина, увидев содержимое пакета.

Катя закатила глаза. Я опять кинулась обниматься и целоваться с девочками.

Муж выходил уже дважды, чтобы попрощаться.

– Пап, это надолго, – сказала Сима, тоже обнимавшаяся с Евой и старшими девочками по пятому кругу.

* * *

Приятельница Оля с сыновьями – двухлетним Антошей и девятилетним Арсением – поехали в гости к бабушке, живущей в городке, где старушки все еще сидят перед подъездом на лавочках и обсуждают последние сплетни.

– Почему они сидят? – спросил у мамы Антоша, выходя на прогулку. Бабушек в таком количестве и в такой мизансцене он видел впервые. В Москве они гуляют в парке с лыжными палками или кормят белок.

– Ну скажи бабушкам, чтобы они пошли гулять, – предложила Оля.

Слово «бабушка» Антоша не выговаривал, поэтому подошел к лавочке и строго объявил:

– Бабы, гулять!

Бабушки подскочили и отправились по делам – кто в магазин, кто на почту.

Возвращаясь, Антоша увидел, что бабушек на скамеечке нет, и громко объявил:

– Бабы, домой!

Девятилетний Арсений приболел. Поднялась температура. Вызвали врача, который прописал свечи.

– Вот, Арсюш, мама сейчас принесет свечи и поставим, – успокаивает бабушка внука.

– Это точно врач был? – уточнил уже вполне разумный ребенок. В смысле, не младенец, а девятилетний мальчик.

– Ну, конечно! Не переживай, тебе сразу станет легче! – заверила бабушка.

– А как ты себе это представляешь? – уточнил Арсюша.

– Ну я тебе дам свечку, ты поставишь ее в попу. Полежишь немного, температура спадет, – объяснила бабушка.

– А у вас тут всех детей так лечат? – не сдавался ребенок.

– По-разному бывает. Как доктор скажет, так и лечат.

Арсений горько заплакал.

Вернувшаяся из аптеки мама Оля не понимала, с чего вдруг ее разумный сын наотрез отказывается лечиться.

– Бабушка хотела горящую свечу мне в попу вставить! – захлебываясь слезами, признался ребенок.

– Господи, да медицинскую свечку, не церковную! – воскликнула Оля. – Вот смотри, я в аптеке купила.

– Вы меня так до инфаркта доведете, – сообщил Арсений, тоном и фразой копируя бабушку.

* * *