Новые сказки. Том 1

Тёплые сумерки обволакивали старый город, пахли сладко и немного тревожно. Ноги сами несли Тома по улицам. Мыслями он был уже там, на разгорающемся празднике, но чем ближе подходил к дому Тинки, тем больше его охватывало волнение. Горло пересохло, молоточки стучали в ушах – тук-тук, тук-тук, дорогая Тинка, поздравляю тебя с днём рождения, тук-тук, желаю… желаю… Слова, которые он так тщательно готовил весь день, предали его и сбежали, в голове было пусто и звонко. Так он и застыл нерешительным истуканом, вцепившись в язычок дверного колокольчика, пока за спиной не зашелестели приближающиеся юбки.

– Глядите, кто тут у нас! – воскликнула Софи, заходя слева.

– И кто же, кто же у нас! – вторила ей близняшка Роми, подскакивая справа. – Никак художник наш великий, Томас Закорючкин!

– Или Томас Мазилкин?

– А может…

Том дёрнулся, и запел, забренчал колокольчик. Дверь распахнулась и избавила его от заносчивых девчонок.

Весело было на празднике: двор украшали разноцветные огоньки, играла музыка, на столе стоял трёхъярусный торт с кремовыми розочками и шоколадными капельками, но лучше торта и огоньков была сама виновница торжества. Одетая в обычное платьице и домашние туфельки, она все равно сияла ясной звёздочкой. Её глаза смеялись и смотрели на гостей с весёлым любопытством, но, к сожалению, совсем не замечали нашего Тома. А он ни на секунду не мог отвести взгляда от именинницы и пробирался к столу на ощупь, будто ослепнув. Так бы и витал в мечтах, но внезапный болезненный тычок в бок вывел его из оцепенения.

– Угадай, что у нас есть, – заговорщически прошептал невесть откуда появившийся Барт.

– Ты чего? Больно же.

– Говорю, у нас есть. Понимаешь, о чём я?

– Правда? А где достал? – Том во все глаза уставился на приятеля.

– Где достал, где достал… Душу продал. Заходи в туалет после восьми. Тебе как другу бесплатно, – и, многозначительно подмигнув, Барт растворился в толпе.

Проводив его взглядом, Том покачал головой. Ему было понятно, что одноклассник прячет под фалдами сюртука, однако он пришёл сюда не затем, чтобы напиться, да и вообще пить ему не нравилось. Голову кружит, животу плохо, что в этом весёлого? Тем более сегодня, когда он оказался так близок к своей мечте, к своей музе… «А что если мне уже никогда не представится подобной возможности?» – промелькнула страшная мысль. И, стиснув зубы, Том начал пробираться к имениннице, которая принимала подарки.

При виде зардевшегося мальчика Тинка улыбнулась и склонила голову набок. Она никак не могла вспомнить имя, которое носила эта смущённая физиономия.

– Хорошо, что ты пришёл. У меня не так много друзей, – сказала она, обходя скользкий момент. – Как тебе угощение?

– Да, Барт уже предлагал, – ляпнул Том и, сообразив, что проговорился, покраснел пуще прежнего, уши просто жгло огнём.

– Ах, этот Барт… – Тинка пожала плечиками и снова улыбнулась, показывая очаровательные ямочки на щёчках. – Всем предлагает, а ко мне даже не подошёл.

– Боится, наверное.

– Меня? Почему? – изумилась девочка.

– Потому что… – начал Том и запнулся. Ну как закончить такую фразу? Потому что ты самая красивая и вообще не такая, как все? Нет, увольте, подойти он подошёл и подарок подарит, но на такие слова его смелости явно не хватит. Со вздохом он достал из-за спины помятый пакет и протянул имениннице.

Бросив из-под пушистой чёлки лукавый взгляд, Тинка начала разворачивать подарок. Зашуршал целлофан.

– Это картина, да? – догадалась она, когда из-под обёртки показался золочёный багет.

Том кивнул. От волнения у него спёрло дыхание.

– Ты сам нарисовал? – воскликнула Тинка восхищённо. – Это же так…

Но «как это», Том не узнал. Едва взглянув, девочка пронзительно вскрикнула и в ужасе отшвырнула рисунок.

– Мерзавец, зачем ты подсунул это моей дочке?! – наседал мистер Джонсон, тыча в Тома его же картиной. На мужчину было страшно смотреть – глаза налились кровью, лицо перекошено гневом. Парнишку же так трясло от страха, что он не мог вымолвить и слова.

– Может, мальчик просто хотел пошутить… – попробовала вступиться Тинкина мама. Она стояла чуть поодаль, обнимая за плечи всхлипывающую дочку.

– Пошутить? Да я ему зубы повыбиваю за такие шутки! Ты видела, что он намалевал? – мистер Джонсон протянул супруге злосчастный подарок.

На картине была изображена именинница – счастливая, беззаботная, красивая, как фея, совсем настоящая, вот-вот тряхнёт чёлкой и рассмеётся. Но стояла она в окружении отвратительных насекомых, обнимающих её мохнатыми лапками. Чёрные, покрытые слизью жвалы тянулись к белоснежной коже, круглые фасеточные глаза блестели во мраке, липкая паутина опутывала тело…

Художник: Елена Бужинская, 13 лет

Миссис Джонсон ахнула и прикрыла глаза рукой, лишь бы не видеть ужасных тварей.

– Убить бы паскудника! – сквозь зубы процедил мистер Джонсон, буквально впиваясь в плечо Тома колючими пальцами. Но тот даже не почувствовал – мерзкие паучьи лапы словно сдавили горло, слизь текла по щекам, дышать стало больно и…

– Не… надо! – прохрипел он, хватая воздух ртом. – Я не хотел, я не… виноват…