Новые сказки. Том 1

Через год заглянул Ярило на этот необитаемый остров, чтобы просушить косточки несчастных. Удивление притупило ярость. На берегу стояла изба, окошечки с трёх сторон, с четвёртой – дверь с крылечком. У крылечка – плетёная колыбелька, а в ней карапуз лежит и посапывает. Деревья то ли расступились, то ли их проредили – и получилось открытое место под ясным небушком. Около люльки – молодица в венке из белых цветов, в сарафане, сплетённом из тонких волокон, на ногах – лапоточки, похожие на тупоносые лодочки. Сидит она на плетёном стульчике. Да и столик тут есть, необычный, на гнутых ножках. На столе – деревянная чаша. К ней то и дело прилетают весёлые пчёлки с крошечными ведёрочками и сливают в неё золотистые капли мёда. И снова устремляются вверх, в самую гущу деревьев, ветви которых унизаны белыми, облитыми солнцем цветами. Пчёлки радостно жужжат. Жужжание это – как песня во славу солнца. В воздухе пахнет мёдом и речной свежестью. Чуть поодаль, у самой воды голубоглазый Иванушка делает большую лодку, осталось только вёсла приладить.

Зависть вгрызлась в сердце Ярилы. Хотел было он извести счастье на острове, распахнул красные крылья, чтобы вызвать огонь и сжечь остров, да не успел: взвились к небу пчёлы и залепили очи его огненные. Пока Ярило промаргивался, Иван семейство своё в охапку – да в лодку. Облачко их прикрыло. Ветерок подогнал волну, и лодка быстро понеслась вдоль неведомых берегов.

Велика земля русская. Там, где хоронились беглецы от Ярилы, вырастали деревья такие же, что и на острове, и укрывали Иванушку с Липой да сыночком их подрастающим. Липа – имя девушки, которую облюбовал жестокий Ярило, да не укараулил. Иванушка назвал эти деревья ЛИПАМИ в честь своей любимой.

Что только не мастерил Иван из этого ласкового, податливого дерева! Чашки-ложки – это в первую очередь. Колыбельку для сынка да игрушки разные. Плёл лапоточки, ловушки для рыбы, вил верёвки из лыка, это такие ленты из коры дерева. В других местах, как по цепочке, передавал секреты своего мастерства сородичам.

С тех пор и обулась Русь в лапти, сплела себе торбу – заплечную корзину – и пустилась из века в век за счастьем необыкновенным. И до сих пор его ищет.

Липа – живучее дерево, до тысячи лет дотягивает. Истрескается серая кора, изморщинится, а в июльскую пору, вопреки возрасту, ветви заневестятся, оденутся в белую позолоченную вуаль и желанно подставят свои цветы пчелиным поцелуям. Лепота!!!

ЛИПЕЦ – так в стародавние времена назывался на Руси июль месяц.

Это пора цветения ЛИПЫ. Пчёлки перелетают от цветка к цветку, радостно жужжат, собирая нектар для будущего мёда.

Ешь, сынок, медок – будешь строен, высок! Солнечная сила в нём – будешь крепок умом! – так говаривали Иванушка и Липа своему сыночку. Богатырём он вырос. Но это уже другая сказка. А в любой сказке – правда борется с кривдой.

А ты, читатель, выбирай: на чью сторону встать.

Художник: Алиса Середенко, 7 лет

Аплодисменты

Елена Зорина

г. Мичуринск

В театральной костюмерной на одной из самых высоких полок стояли белоснежные балетные тапочки. Они были самые лучшие и нужные, так как в них танцевала солистка. Их специально берегли для концертов. Для них подбирались самые хорошие костюмы, их окружали замечательные люди, им помогали, ими любовались, ими восхищались. В общем, у них была блестящая артистическая жизнь, за которой кроется большой труд, вереница бесконечных репетиций, бессонные ночи и… выступление!

А там аплодисменты…

Радость, слёзы, смех!

Всё одновременно!

Да! Нет!

Это восхитительно!

Блестяще!

Ох! Ах!

…И опять вереница бесконечных репетиций, костюмы, работа, работа… костюмы…

Но…

Балетные тапочки во всём были необычны и даже тем, что звали друг друга по имени. Да-да! У них действительно были имена, такие же музыкальные, как и они сами, – Хоре и Графи.

А ещё их необычность состояла в том, что сшиты они были по специально снятым размерам! Хоре появилась на свет первая и по праву рождения считалась старшей. Она была очень ответственной. Ей зачастую приходилось ломать голову не только за себя, но и за бестолковую сестру. А Графи была мечтательницей. Она постоянно о чём-то думала, и поэтому частенько забывала завязать тесёмочку или подмазать мелком носик. Что тут поделаешь? Да ничего!

Но обе они были молодцы. Танцевали на сцене так, что зрители забывались, словно это были не балетные тапочки, а летние бабочки, порхающие с цветка на цветок.

Но…

Пустая болтовня, как обычно, заполнила всё помещение. Хоре и Графи отдыхали, юбки сплетничали, костюмы вели какой-то важный долгий спор, маски перемигивались и хихикали, шляпки, перебивая друг друга, что-то рассказывали взахлёб, грим гримасничал, а вечерняя накидка приятно шелестела, подстраиваясь под общий шум, томно перебирая свои прозрачные складки. Было тепло и хорошо.

Вечерняя накидка потянулась и мечтательно сказала:

– А знаете что?.. – и многозначительно замолчала.