Новые сказки. Том 1

– А я и не боюсь! Это она меня спасла, когда Водяной с Кикиморой лодку перевернули.

– Как – Водяной? Как – с Кикиморой? – переспросил Данила, заботливо щупая дочкин лоб. – Уж не горячка ли у тебя начинается?

– Нет, тятенька, я здорова! – замотала головой Ульянка. – Это они. А когда я тонула, русалка подхватила меня и потащила к берегу.

Данилу такое известие потрясло. Он растерянно глянул на мать, подробно расспросил у дочки, как всё было, и когда понял, каких дел натворил, струхнул не на шутку.

«Вот так дела! – чесал в затылке Данила. – Надо бы прощенья попросить у Хозяйки за разбитое зеркальце. Пойду на базар – куплю ей новое. Да шаль тёплую в подарок. Авось не станет зла держать. А впрочем – куда ей, бескровной? Неужто поймёт, как дороги отцу его дети?» – рассуждал Данила, отправляясь на озеро в надежде вымолить у Русины прощенье.

Но едва спустился с горки, как увидел рыбаков, что-то с интересом разглядывающих на песчаном берегу.

Художник: Анастасия Чечет, 13 лет

Данила подошёл ближе и замер от жуткого зрелища. Рядом с камнем ничком лежала мёртвая старуха. Когда мужики перевернули её на спину, то невольно отпрянули в стороны. Прижимая к груди костлявые руки с крепко сжатыми кулаками, она смотрела на них невидящими открытыми глазами. Искривлённые обидой губы затаили невысказанный упрёк. И странная одежда, не похожая на наряды деревенских баб, и длинная седая коса, и босые ноги с прилипшей к ним рыбьей чешуёй – всё вызывало удивление. Вскоре посмотреть на старуху сбежалась вся деревня. Никто не знал, откуда она и чья. Высказывались разные домыслы. Одни говорили, что это кикимора, другие утверждали, что русалка. А третьи с видом знатоков доказывали, что кикиморы такими не бывают, а русалки никогда не старятся и умирать уплывают на далёкие острова.

И только один Данила сразу узнал в ней зеленоглазую красавицу с озера.

«Вишь, как оно всё обернулось! Вот и не пришлось прощенья просить», – думал Данила, разглядывая мёртвую Русину.

От прежней красоты Хозяйки Усни-озера осталась разве что длинная коса, да и то не отливавшая золотом, как прежде, а сбитая в седые колтуны.

«Хорошо, что Ульянки здесь нету, – думал Данила. – Ни к чему ей видеть такое».

Да только напрасно Данила радовался: вдруг кто-то дёрнул его сзади за рукав.

– А ты что здесь делаешь? – обернувшись, сердито шикнул на дочку Данила.

– Тятенька, тятенька, наклонись – скажу тебе что-то, – тихонечко попросила отца Ульянка и, показывая пальцем на старуху, зашептала: – Это она, та самая русалонька, что меня спасла.

– С чего ты взяла? Мало ли их в озере водится? – отмахнулся от дочки Данила.

– Нет, я точно знаю – она это, – настаивала девочка. – Я её сразу признала!

– Иди домой, Ульяна, нечего тебе здесь делать, – строго приказал Данила. – Слышь, я кому говорю?

Ульянка обиженно засопела и сделала вид, что уходит. Но ослушалась отца и не пошла домой, а лишь отошла в сторонку, наблюдая, как перекладывали тело старухи на рогожу. Вдруг внимание девочки привлёк маленький осколок, лежавший у камня. Ульянка оглянулась – не видит ли кто, – и скорёхонько подобрала находку. В сторонке блеснул ещё один кусочек, затем ещё и ещё. И тут, к несказанной детской радости, услужливые волны выплеснули на берег оправу. Красивая такая, серебряная, с двумя водяными змейками по бокам, а в глазах у каждой камушек самоцветный искрится.

«Вот прелесть!» – изумилась Ульянка, и пока взрослые возились с мёртвой старухой, она собирала разбросанные по берегу осколки и вставляла их в оправу.

Ей понравилась новая забава, и вскоре перед девочкой лежало овальное зеркальце, в котором недоставало лишь одного, самого большого кусочка.

Мужики подняли ношу и понесли к деревенскому кладбищу. И тут костлявая рука старухи свесилась с рогожи, кулак разжался, а из него вместе с песком выпало что-то блестящее. На это никто не обратил внимания, кроме Ульянки. Она подскочила, подняла осколок и довольная бросилась вставлять в зеркальце недостающую часть.

И, о чудо! Как только осколок лёг на место, все кусочки, словно по волшебству, соединились и стали одним целым. Ульянка обрадовалась и хотела полюбоваться собой, но из глубины зеркала на неё внимательно смотрели чужие зелёные глаза. Девочка сразу узнала в них свою давешнюю спасительницу. Отпрянула было в страхе, но испуг длился недолго. Через миг Ульянка бегала по берегу и, любуясь своим отражением, радостно кричала:

– Тятенька, тятенька, смотри, что я нашла! Теперь мне не скучно будет играть. Вон нас сколько!

Данила оглянулся и обмер: в руках у дочки, будто насмехаясь над ним, серебряной оправой сверкало зеркальце Русины. Целое и невредимое! Спотыкаясь и падая, Данила побежал по берегу.

– Ульянка-а-а-а-а-а-а! Не смотрись в него! Слышишь? – разнесло эхо тревожный крик.

– Слышишшь… Слышишшь… Слышишшшь… – устало отозвались камыши, отражаясь в прозрачных водах Усни-озера.

Сказка о Карловых Варах

Чудеса – там, где в них верят, и чем больше верят, тем чаще они случаются.

Дени Дидро