Новые соседи

— Что, сиятельнейший? — переспросил молоденький розовощекий парень, хлопая ресницами.

— Назад, я сказал, назад!!! — заорал Крент и ударил кулаком, разбив красавчику губы в кровь. — Назад, я сказал, назад!!! — Крент ударил еще два раза по ненавистной смазливой роже, пока придурок не упал.

Не помня себя, Крент протиснулся сквозь войско. Проклятые горцы улюлюкали сверху, тряся голыми задами. Грис сплюнул: разбирать завал под угрозой нового камнепада походило на самоубийство.

Горяча коня, он вырвался на свободную тропу, и арзратцы тотчас оказались рядом. Вызнали, подлецы, что Крент уже немного спустил пар.

— Куда? — крикнул Зомир. — В Архогу?

— Туда, — кивнул командующий, облизывая кровь со сбитой костяшки.

— Дорожников бы кликнуть.

— Кликни, — процедил Крент.

Много говорить он не хотел, боялся расплескать переполнявшую его ненависть.

В мирную Архогу они влетели смерчем. Крент торопился к площади, а дорожники врывались в попутные дворы — и вскоре оттуда раздались крики о помощи. Дорожники были злы на местных: немаленький отряд Дорожной стражи по осени пропал в этих горах. Теперь их злость нашла выход.

С воротами во двор старейшины пришлось повозиться: прочное дерево, окованное полосами, держалось крепко. Зомира с пятеркой воинов закинули через тын. Раздался звон железа… Крент нетерпеливо взмахнул рукой. Через забор перемахнула еще пятерка, и вскоре створки распахнулись. Из раскрытой двери на крыльцо Зомир выволакивал за бороду толстого старика-старейшину. Голова старика разбита, по лбу размазана кровь.

— Малька зарезал, хрыч старый, — арзратец бросил старика под копыта коня и пнул тучное тело. — А сынка его… того… пришлось упокоить. Больно горяч: двоих топором зарубил, урод.

— Нарочно мне байстрючонка своего подсунул? — прорычал Крент, прыгая на старика с седла. Он заехал толстяку сапогом по разбитой башке, и тот завалился на бок. Рыжий Грис выхватил кинжал и придавил старосту коленом. — Нарочно меня в засаду отправил, хвост ишачий?

Старик сипел зло, зыркая из-под кустистых бровей, и молчал. Губы Мадра оставались плотно сжатыми. Крент задыхался… Он выколол старому козлу сначала один глаз, потом другой, но тот так и не произнес ни слова.

— Пусть смеется железо!! — брызгая слюной, заорал Крент и ловко располосовал упрямцу щеки, рисуя кровавую улыбку. Тяжело дыша, командующий поднялся, пнул окровавленную тушу и велел: — На ворота его. И сынка рядом.

Оглядев сгрудившихся арзратцев, Крент заорал:

— Восславим Пагота! Взрежем улыбки! Всех в этой поганой деревне — на столбы!!! Пусть смеется железо!!!

— Пусть смеется железо!!! — грянули арзратцы.

Постовые-караульные на мосту с тревогой прислушивались к вою, крику и хохоту, поднявшемуся над Архогой. С околицы в поле выбежали три девичьих фигурки. Не разбирая дороги, они кинулись прочь из села и неслись к посту. Стражники подобрались. Но следом показались горбоносые арзратцы, свистнули дротиками, и гибкие горянки повалились ничком. Громко смеясь и переговариваясь по-своему, арзратцы взмахнули ножами и потащили безжизненные тела обратно в Архогу.

— Славят Пагота, — заметил один из стражей.

— Ох уж эти арзратцы… Вроде и наши, имперские. А дикари дикарями, право слово!

— Говори уж. Смотри, как дорожные-то лютуют. Не отстают.

— Слышал, ихний отряд… немаленький отряд… посекли тут по осени… Они и так чужаков не жалуют, а местных горцев после того случая — так совсем.

— А ну! — раздался голос старшего. — Не спать! Копья подобрать, десятникам выдвинуться. Лучникам изготовиться.

Стражники торопливо перестраивались, поворачиваясь спиной к шумной Архоге. Вдалеке из перелеска показалась группа всадников.

— Наши, — охнул кто-то, вмиг опознав тяжелые армейские плащи.

— Ох и наяривают…

Нахлестывая коней, всадники неслись вперед. Вдруг за ними следом, рассыпавшись по полю, вырвалась погоня. Горцы в высоких шапках и бурках громко кричали, а выхваченные из ножен мечи блестели в заходящем солнце.

— Ить, полсотни козопасов, не меньше, — опасливо заметил кто-то.

— Дуй в село, — распорядился старший. — Живей. Пусть подмогнут.

За спинами постовых послышался удаляющийся перестук копыт.

— Рогатки оттащить, наших пропустить… Лучникам по горцам стрелять без команды… Своих не зацепите!

— А точно свои-то? — чуть слышно проворчал тот же боязливый голос, но старший услышал и заорал:

— Плетей захотели? Шевелитесь, ослиные задницы! Глаза повылазило? Это же порубежный тысячник, Фракс Хмутр!

Всадники в дорогих доспехах вихрем пронеслись по мосту, и воины вновь перегородили подступы тяжелыми рогатками. Горцы осадили коней, покружились немного, не подставляясь под стрелы, покричали, тряся оружием, и убрались.

Из Архоги раздался слитный вой нескольких глоток.

— Это что тут происходит? — Фракс запыхался, но голос командующего Порубежной стражей провинции Атариан звучал требовательно и зло. — Паготовы гениталии, что Империи понадобилось в Дорчариан?!

Глава 6

— Легок ли путь, Фракс? Как добрался? — как можно дружелюбнее спросил Крент, осторожно поворачиваясь на ложе поближе к огню открытого очага.