Новые страхи

Как-то днем я решала задачки по математике, и тут бабушка сказала:

– Твоя мама тяжело это переносит. Понимаешь?

Я положила карандаш.

– Я не знала.

– Она потеряла ребенка.

В самом деле? Она никогда ничего об этом не говорила. Я ни разу не слышала о брате или сестре. Почему же она мне не сказала? Не это ли отец так долго собирался рассказать мне?

– Близнецы. У нее должны были родиться близняшки, – сказала бабушка и тяжело вздохнула. – Ты была одной из них.

– Я была близняшкой? – Я поморгала. Это у меня в голове не укладывалось.

– Ей пришлось выбирать. Родиться мог лишь один ребенок. Пришлось сделать выбор. Родилась ты.

Я смотрела на свои руки и не знала, что сказать. Вопросы теснились у меня в голове… слова просились с языка… но я ничего не сказала.

– Возвращайся к своей математике, – сказала наконец бабушка. Могло показаться, что это грубо, но на самом деле вовсе нет. Она не любила целоваться, обниматься и все такое, и для нее грубоватое обращение со мной было проявлением доброты. Старосветские люди. Рассусоливать не любят.

Я попробовала сосредоточиться, но то, на что обычно требовалось несколько минут, отняло у меня час. Наконец я закончила, сказала, что пойду, пришла к себе в комнату, закрыла дверь и легла на кровать.

Потом я заплакала. Мне было жаль себя, своей неродившейся близняшки, мамы и папы, которые мне о ней не сказали. Я плакала об этом ребенке. И о том парне, который мог бы быть моим парнем или даже другом. И я подумала: сможет ли он когда-нибудь найти меня в бабушкином доме? А отец?

В тот вечер я не ужинала – есть не хотелось – и оставалась в своей комнате. Дрожа, я забралась под одеяло.

Через некоторое время я услышала шум открываемой двери и стала ждать. Вскоре мама подошла к моей кровати. Это она впервые зашла в мою комнату ночью с тех пор, как мы переехали к бабушке. Я затаила дыхание.

– Я знаю, она тебе сказала, – прошептала мама. – Мы хотели тебе сказать. Отец хотел. Но я не позволяла. Это было неправильно, так я думала. Не знаю почему. Мы должны были тебе сказать еще несколько лет назад. Надо было. – Она помолчала, ожидая, что, может быть, я захочу что-нибудь сказать, но я тоже молчала. – Это была ошибка. Выбор близнеца.

– Ты хочешь сказать, что надо было дать родиться нам обоим? – спросила я наконец.

– Нет, – сказала мама. – Я хочу сказать, что сделала неправильный выбор. Я дала жизнь не тому близнецу.

После этого я перестала разговаривать с мамой. Мне нечего было сказать ей. Я говорила с бабушкой, и она говорила со мной, но мама для меня перестала существовать. Она могла бы уйти, как это сделал отец.

На поздних сроках беременности я чувствовала себя неважно, возможно, так и должно быть. Я начала читать кое-что в Сети, но просто не хотела знать. Я не хотела слышать обо всех этих ужасных вещах. Я думала: бабушка отвезет меня рожать в больницу или у меня будут домашние роды? Она еще прежде говорила мне, что родилась дома, но что ее младшие братья все появились на свет в больнице. Я не была уверена, что бабушка сможет принять младенца. Не моего младенца.

Но я ничего не говорила. Никто не говорил о беременности, младенце или о чем-то таком. Мама продолжала уходить на работу и возвращаться под конец дня, она ужинала и уходила к себе в комнату рядом с гостиной. А я ложилась спать в спальне в тыльной части дома. Не знаю, что в это время делала бабушка.

Но когда начались схватки, мамы и бабушки в доме не было. Я собиралась позвонить 911, но раздумала. Пошла в ванную, стала на колени в ванне и стала тужиться, как все эти женщины, о которых вы слышите, долго пыхтела и наконец почувствовала мокрое между ног – во́ды, должно быть, отошли, – а затем и ребенок, девочка, просто выскользнула из меня. Я подхватила ее, не дав удариться о дно ванны, в которой не было воды, и рассмотрела в резком свете ванной комнаты.

Такие маленькие… крошечные пальчики. Темные волосики приклеились к головке. Она дышала, но едва слышно. Кожа показалась мне слегка синеватой. Я вложила палец ей в рот, чтобы его прочистить. Она кашлянула раз, другой и задышала уже легче.

– Элизабет, – прошептала я.

Я намочила тряпочку и тщательно обмыла ее, перерезала пуповину, вытерла кровь и прочее, затем завернула девочку в чистое полотенце. Вымылась и сама, но в ванне оставила все, как было. Затем пошла в спальню вместе с Элизабет.

Я села на кровать и посмотрела на нее сверху вниз. С момента рождения она не издала ни звука, но я слышала ее хриплое дыхание. Мама сделала выбор. У меня тоже был выбор.

Я приложила пальцы к ее носу и рту. Все закончилось быстро. Она даже не сопротивлялась, только медленно помахала крошечным кулачком. Я смотрела, как вздымалась и опадала ее грудь, и когда это прекратилось, я наклонилась и поцеловала ее в макушку, а затем встала и прошла по комнате к стенному шкафу, где положила ее на полку вместе с другими куклами по имени Элизабет.

Потом я села на кровать и стала ждать. Когда придут домой мама и бабушка.

Дверь для похищения Кристофер Голден