Новые страхи

Но они, работники садового хозяйства, сами поняли. Козья ива, орешник, несколько высоких лип, раскидистых платанов, берез, выросших из попавших в почву семян, рябина – вот и готово. Настоящий лес. По опушке густые заросли кизильника, барбариса с длинными шипами и боярышника. Все это, по расчетам, росло лет двадцать. Может быть, двадцать пять, самое большее. Тогда отдел планирования заставил новый торгово-развлекательный центр, находившийся за городом, выстроить эту развязку. Она действительно была очень велика. Здесь встречались пять дорог. Развязка нужна была, чтобы объехать автостраду или выехать на нее.

Но хоть они и не могли в точности сказать, когда были посажены деревья, все хорошо помнили, когда здесь перестали косить траву: после Публичного художественного проекта. Точнее, после того, как Публичный художественный проект был прекращен, а художественное произведение, выставленное в его рамках, убрано.

– Давайте перестанем там косить, – первым предложил Билл.

– Заметят, – сказал Дэнни.

– П-ф-ф-ф, – сказал Билл. – Я имею в виду не вокруг. Конечно, заметят. На опушке покосим. А под деревьями оставим как есть. Понимаете?

Все кивнули.

– Да, так можно, – сказал Дэнни.

И сработало. Если не выключать габаритные огни.

Плана у Дэнни не было. Он понял это сразу, едва выехав на грузовике на траву. Откровенно говоря, время дня он выбрал неудачно. С автострады уже плотным потоком двигался транспорт, и на четырех съездах с нее уже выстроились очереди по пятнадцать машин и более. Но было еще светло. Только это и имело значение. Солнце светило на небе где-то за серым одеялом облака. Оно делало достаточно для этой северной местности, чтобы считалось, что еще светло.

Водители обычно не подавали звуковых сигналов, когда грузовик замедлял ход или останавливался на развязках. Парки и досуг. Кто же будет сигналить такой машине? Большая механическая косилка сзади, несколько лопат, тачка, все это помещалось в пространстве, ограниченном металлической сеткой, и прижато к ней. Чего еще ожидать от такой машины?! Она, естественно, должна останавливаться. Но всегда найдется кто-нибудь. И всегда находился. Несется по дуге и вынужден тормозить как сумасшедший. Навалится на кнопку звукового сигнала, как будто умер за рулем. Весь красный, дрожит и выставляет из окна средний палец, проносясь мимо зеленого грузовичка Дэнни, который наполовину съехал на обочину, двигатель работает на холостом ходу. Дэнни занят делом, оранжевые габаритные огни мигают. Он только оглянется назад.

«Однажды у этого парня случится сердечный приступ, – думает Дэнни. – Ну что так кричать и сигналить? Повалится на руль и умрет. Все это уже прямо сейчас видно».

Блоубартонская развязка занимает чуть больше четырех тысяч квадратных метров. Если учесть окружающую проезжую часть трехметровую полосу травы, которую они по-прежнему продолжали косить, то, может быть, и еще чуть больше. Поскольку плана у Дэнни не было, а время подходило к обеду, он решил съесть сандвич. Сегодня Агнес сделала их с паштетом. Он развернул один и, поглядывая вокруг, жевал. На этой, западной стороне развязки, листва позволяла видеть только два съезда с дугообразной проезжей части, которые затем выходили на шоссе, тянувшееся на север. На северо-востоке за мостом виднелась граница нового района. Одни только крыши.

– Не могу это видеть, – сказал Армаан, когда этот район только начинали строить. Остальные согласились.

– Слишком близко.

– Но все же пешком не дойдешь, верно? – сказал Эдди. – Через шесть полос не перейдешь.

– Дети перебегут. Через мост и все такое.

– Дети куда угодно доберутся, – сказал Дэнни.

– Да. – Билл кивнул. Все некоторое время над этим подумали.

– Хотят висящие корзинки.

– Кто? – фыркнул Билл.

– В новом районе, – сказал Армаан.

– Пф-ф-ф, – сказал Билл.

– Не получат они их. При нынешнем муниципалитете – дохлый номер.

– Так я им и сказал.

– Хорошо, – сказал Билл.

В тот день они говорили мало. Думали. На следующее утро Билл, погремев швабрами и опрокинув коробку с мешками для пылесоса, достал из шкафа уборщицы белую доску, на которой пишут фломастерами, и нарисовал план дорог, идущих вокруг блоубартонской развязки и нового района на месте прежней скотобойни. Но синий и красный фломастеры высохли, поэтому получилось не совсем удачно: схема состояла только из двух цветов, а не из четырех.

Билл убрал доску, и больше о ней не упоминали. Только уборщица. Она спросила, кто рылся у нее в шкафу, и ни у кого не хватило мужества признаться.

Дэнни посмотрел на сандвич с паштетом, который держал в руке, и решил, что с него довольно. Агнес делала хорошие сандвичи. Вкусные, солоноватые, с белым хлебом. Некоторое время хотела, чтобы он ел фрукты, но он оставлял их в сумке, так что она перестала давать их с собой. Дэнни достал мобильный телефон, посмотрел время, хотел убедиться, что обед официально закончился, положил телефон на сиденье, а пластиковую коробку для сандвичей сунул под него и посмотрел на густой подлесок.