Новые темные века

Однако даже при адекватном подходе к сравнению данных с нефтью оно остается в корне неточным: мирный переход к экономике, основанной не на данных, невозможен. Нефть – исчерпаемый ресурс. Мы уже приближаемся к пику добычи нефти, и, хотя после каждого нефтяного кризиса задействуем либо осваиваем какую-то новую территорию или разрушительную технологию, подвергая еще большей опасности планету и самих себя, скважины в конечном итоге иссякнут. Чего нельзя сказать об информации, несмотря на то, что сегодня ее добывают чрезвычайно агрессивно. Спецслужбы отслеживают каждое электронное письмо, каждый щелчок мышью и перемещения каждого мобильного устройства. Хотя достижение пиковых объемов данных, вероятно, ближе, чем мы думаем, использование необработанной информации может продолжаться бесконечно, как и ущерб, который она наносит нам и нашей способности понимать мир.

В этом отношении информация больше похожа не на нефть, а на атомную энергию – фактически неограниченный ресурс, который по-прежнему несет огромную разрушительную силу и который даже более явно, чем нефть, несет на себе отпечаток случившихся трагедий. Однако «атомная» информация заставляет нас подойти к решению экзистенциальных вопросов, связанных со временем и загрязнением, способами, которые бурлящая на протяжении веков нефтекультура старательно избегала.

Мы проследили, как вычислительное мышление развивалось с помощью машин, разработанных для создания атомной бомбы, и как архитектура современной обработки данных и сетей формировалась в горниле Манхэттенского проекта. Мы рассмотрели, как происходит утечка данных – критические отклонения и цепные реакции подрывают конфиденциальность, возникает ризоматическое грибовидное облако. Эти аналогии реальны, это непременное и всеобщее последствие принятых нами социальных и технических решений.

Подобно тому, как мы сорок пять лет жили в условиях «холодной войны», которая могла обернуться гарантированным взаимным уничтожением, сегодня мы находимся в интеллектуальном онтологическом тупике. Наш основной метод оценки мира, основанный на больших данных, дает сбой. Он не учитывает сложные, управляемые человеком системы, и его несостоятельность становится очевидной — не в последнюю очередь потому, что мы именно для этого построили обширную, охватывающую всю планету систему обмена информацией. Примеров несостоятельности много. Крах конфиденциальности вызван осуществляемой государством слежкой, с одной стороны, и активизмом по противодействию наблюдению и утечкам данных – с другой, а сам сбор данных перегружает систему и приводит к путанице. В фармакологии дела обстоят не лучше: на исследования расходуются миллиарды долларов, но прорывов неоправданно мало. И все же наиболее очевидным является, пожалуй, то, что, несмотря на огромный объем информации в Интернете, где хватает умеренных взглядов и альтернативных объяснений, теории заговора и фундаментализм не просто выживают, а процветают. Как и во времена атомной гонки, мы раз за разом извлекаем неверный урок. Мы смотрим на выросшее в небе грибовидное облако, видим разрушительную силу технологии и вновь вступаем в гонку вооружений.

Наш главный долг – увидеть Сеть во всей ее сложности. Сеть – это последний, но, безусловно, самый продвинутый инструмент для самоанализа в масштабе цивилизации, созданный нашим биологическим видом. Работать с Сетью – значит иметь дело с бесконечной библиотекой, как в рассказе Борхеса, и всеми ее внутренними противоречиями; библиотека не сводится к единому целому, а смысл ее постоянно ускользает. Наши категории, резюме и авторитетные источники не просто недостаточны – они буквально бессмысленны. Как отметил Г. Ф. Лавкрафт, объявляя наступление новой Темной эры, существующие способы мышления о мире не выдерживают натиска всей этой необработанной информации, как и мы не можем пережить ядерный взрыв.

«Черная комната», предшественница Агентства национальной безопасности, была создана в 1919 году в США как первая криптоаналитическая организация мирного времени, по поручению правительства занимающаяся взломом, обработкой и уничтожением информации. Ее физический аналог был построен Энрико Ферми под трибунами стадиона Стэг-Филд в Чикаго в 1942 году из 45 000 блоков черного графита и использовался для экранирования первой в мире искусственной ядерной реакции. Подобно тому, как современным аналогом некогда секретного города Лос-Аламос стали строящиеся в пустыне Юты центры обработки данных АНБ, так и «Черная комната» сегодня воплощается в непрозрачном стекле и стали штаб-квартиры АНБ в Форт-Мид, штат Мэриленд, а также в бесконечных, непостижимых серверах Google, Facebook, Amazon, Palantir, Lawrence Livermore, Sunway TaihuLight и Национального центра управления обороной.