Новые темные века

В 1974 году «Хьюз Гломар эксплорер» вышел в плавание. Добравшись до затонувшей подлодки, остановился над ней, открыл потайные двери в киле, опустил зацеп и, успешно ухватившись за неповрежденный корпус субмарины, начал подъем, но в какой-то момент огромная стальная клешня вышла из строя, и большая часть субмарины оторвалась. До сих пор не известно, что на самом деле удалось извлечь с затопленной K-129, поскольку подробности операции засекречены. В некоторых отчетах утверждается, что были обнаружены две ракеты; в других упоминаются также документы и аппаратура. Единственными подтвержденными находками стали тела шести советских подводников, которых впоследствии захоронили в море, в стальном контейнере, из-за опасений радиационного заражения.

Спустя несколько месяцев после операции об этой истории узнал репортер-расследователь Сеймур Герш из газеты New York Times. Правительству США удалось задержать выход публикации, заявив, что операция еще не завершена и огласка вызовет международный скандал. Однако произошедшее ограбление офиса Говарда Хьюза в Лос-Анджелесе подтолкнуло другого репортера заняться этой историей, и в феврале 1975 года газета Los Angeles Times опубликовала частичный и во многом ошибочный отчет о глубоководной миссии, что привело к шумихе в прессе. New York Times незамедлительно опубликовала свою версию событий, и вся эта история получила широкую огласку(5).

Самым невероятным в операции было то, что она проводилась у всех на виду, и никто даже не догадывался о происходящем. От публичного прикрытия Хьюза до погружной баржи, открыто расположившейся недалеко от побережья острова Каталина в Калифорнии, весь процесс велся одновременно и тайно, и открыто. Субмарину поднимали на виду у посетителей пляжа и у советских кораблей, проходивших всего в 200 метрах от «Хьюз Гломар эксплорер». Вся операция продолжала стратегию непрозрачности и введения в заблуждение, распространившуюся на сферу повседневной жизни.

В 1981 году другой журналист, Харриэт Энн Филлиппи, использовала закон о свободе информации, чтобы оказать давление на ЦРУ и получить более подробную информацию о проекте и попытке его сокрытия. Разведывательное управление сформулировало ответ на ее запрос таким образом, что положило начало новому виду публичного дискурса.

Обеспокоенный тем, что любая информация, раскрытая сознательно или неосознанно, может сыграть на руку СССР, заместитель главного юрисконсульта ЦРУ под псевдонимом Уолт Логан написал следующее заявление: «Мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть существование запрошенной информации, но гипотетически, если бы такие данные существовали, предмет был бы засекречен и не мог бы быть раскрыт»(6).

Эта формулировка, которая стала известна в законодательстве США как «ответ Гломара», создает третью категорию логических утверждений между утверждением и отрицанием, между истиной и ложью. «Ответ Гломара», который часто сокращается до «ни подтвердить, ни опровергнуть», или простой аббревиатуры «NCND» [от англ. «neither confirm, nor deny»], впоследствии вышел из-под контроля своих кураторов из ЦРУ, перешагнул границы национальной безопасности и пустил метастазы в официальных и общественных дискуссиях.

Сегодня беглый поиск в Интернете показывает, что слова «ни подтвердить, ни опровергнуть» проникли во все сферы современного общения(7). В сентябре 2017 года в новостях появилась фраза, которую приписывают министру финансов Бразилии (относительно его президентских амбиций), офису шерифа округа Стэнли в Северной Каролине (в связи со звонками в службу экстренной помощи «911»), Йоханнесбургскому университету (по поводу обвинения в коррупции), аргентинскому вратарю (касательно его трансфера в Зимбабве), специальному советнику президента Биафры по вопросам СМИ и общественности (проблема обозначения террористов), производителю мотоциклов Honda (выпуск новых моделей), Департаменту полиции Нью-Йорка (наблюдение за кампусом), Квалификационной комиссии судей штата Джорджия (мочеиспускание в суде), редактору комиксов Marvel (возвращение Фантастической четверки), звезде реалити-шоу Кайли Дженнер (возможная беременность), а также ФБР, Секретной службе и Комиссии по ценным бумагам и биржам (в отношении дела о финансовом взломе). «Ни подтвердить, ни опровергнуть» стало стандартным ответом, за которым кроется отказ участвовать в обсуждении, раскрывать любого рода информацию, и эту позицию занимают именно те, от кого, за исключением разве что Дженнер, мы ожидаем получить достоверные сведения.