Новые центурионы

– Ну и толпа, – сказал Гус, делая вид, что выбирает мелодию. Он обратил внимание, что губы его немеют, голова кружится, как в легком бреду, а музыка заставляет быстро биться сердце. Потом опустошил бокал, который держал в руке.

– Не очень-то налегай на выпивку, – зашептал Андерсон. – Если мы намерены здесь делать дело, ты обязан быть трезв.

Он выбрал мелодию, ударил по кнопке и притворился, что выбирает еще одну.

– Когда выглядишь так же, как эти пьянчужки, лучше работается, – сказал Гус и подивился сам себе: никогда прежде он сержантам не перечил, меньше всех – Андерсону, того он просто побаивался.

– Кончай пить, – сказал Андерсон. – Смотри не переусердствуй, иначе начнут на тебя коситься.

– Ладно, – сказал Гус. – Вместе сядем?

– Пока что нет, – ответил тот. – Прямо передо мной за столиком сидят две дамочки. Шлюхи, по-моему, но не уверен. Получить предложение от проститутки делу не помешает. Если и с этим сладим, они нам пригодятся, чтобы представить нас по высшему разряду на попойке там, наверху. А как возьмем то местечко, и их повяжем.

– Отличный план, – сказал Гус и глупо икнул.

– Чтобы не объявлять об этом во всеуслышание, достаточно потише говорить.

– Прости, – сказал Гус и снова икнул.

– Иди к стойке и следи за мной. Если у меня с теми бабами не выгорит, прогуляешься до их столика и постараешься приколоть. А будешь иметь успех, я и сам себя туда еще разок приглашу.

– Ладно, – сказал Гус, и Андерсон запустил свою последнюю мелодию. Гул голосов в баре грозил заглушить автомат, грозил до того мгновения, пока Гусу не заложило уши и он не понял, что гул большей частью сидит у него в голове; он вспомнил о летящем «кадиллаке» и снова ужаснулся, силясь выбросить его из головы заодно с гулом.

– Сейчас же возвращайся к своему столу, – зашипел Андерсон. – Мы и так уже торчим здесь слишком долго.

– А разве мне не нужно проиграть какую-нибудь запись? Я вроде для того сюда и пришел, – сказал Гус, тыча пальцем в сверкающую машину.

– Ах, да, – согласился Андерсон. – Сперва что-нибудь проиграй.

– Ладно, – сказал Гус и опять икнул.

– И не особо налегай на выпивку, – повторил Андерсон, зашагав обратно к своему столику.

Обнаружив, что расплывчатые надписи тяжело поддаются прочтению, Гус просто ткнул в три кнопки на машинной панели. Зазвучавший «хард-рок» пришелся ему по душе. Щелкая пальцами и поводя плечами, он вернулся к стойке и тут же заказал еще виски с содовой, но пил теперь украдкой в надежде, что не заметит Андерсон. Затем он попросил повторить и продрался сквозь толпу к двум женщинам, сидящим за столом. И впрямь на проституток смахивают, подумал он и встал перед их столом, притопывая ногой в такт музыке.

Та, что была помладше, пухленькая брюнетка с посеребренными волосами и в узком, как чулок, золотистом платье, мгновенно ему улыбнулась. Попивая из стакана, он одарил обеих плотоядным взглядом, уверенный, что без ответа он не останется, потом быстро посмотрел на Андерсона, свирепо и мрачно следящего за ним поверх своего бокала, – посмотрел и едва не расхохотался, ибо давно уже не был так счастлив, как сейчас. Он радостно пьянел и знал, что пьянеет. Однако его восприимчивость и чувствительность сделались лишь острее, решил Гус, он видел все как бы в перспективе, ну а жизнь, великий Боже, жизнь – прекрасна! Он с вожделением покосился на толстуху с обесцвеченными волосами, которой было никак не меньше пятидесяти пяти, и та подмигнула ему голубым глазом алкоголички. Не профи, догадался Гус, дилетантка, сопровождающая ту, что посвежее. Если подвернется случай, она, конечно, в стороне не останется, только кому охота платить за старую каргу?

– Един, как перст? – произнесла карга, с трудом ворочая языком и глотая звуки. Гус стоял перед ними, покачиваясь и дергаясь под музыку, перешедшую теперь в крешендо из барабанов и электрогитары, и с каждой минутой ему делалось все веселее.

– Покуда есть музыка, выпивка и любовь, никто не одинок, – сказал Гус и выпил за здоровье каждой из них в отдельности, опрокинув в глотку виски с содовой и думая о том, как это чертовски элегантно и эффектно у него все выходит...

– Ну так присядь и порасскажи мне что-нибудь еще, коли ты такой смышленый мизинец, – предложила старая блондинка и указала на свободный стул.

– А могу я вас, девочки, угостить парой глоточков? – спросил Гус, облокотившись на стол и думая о том, что моложавая не так уж и дурна, кабы еще не свернутый на сторону нос да не эти пушистые брови, начинавшиеся, казалось, из самой бесконечности и туда же, в бесконечность, уползавшие.

Зато груди размеров просто чудовищных. Он откровенно уставился на них, потом швырнул ей в лицо порочную улыбку и щелкнул пальцами, призывая официантку, только что поднесшую Андерсону новый коктейль.