Новые времена

– Я буду, – сказал Эрнест. – Я даже позволю Николасу смотреть в мою подзорную трубу. – У него хватило совести назвать ее своей. Он выставил руку с трубой. Николас потянулся за ней. И… они ее выронили. Ударившись о планшир, подзорная труба упала за борт. Никто не понял, как это произошло. Пытаясь достать ее, Эрнест чуть не свалился в воду. Гасси едва успела спасти его, схватив за волосы. Он расплакался так, будто случилось ужасное несчастье. Потом его тошнило кексом. Он перегнулся через борт, а Гасси держала его на руках. В шлюпку ударила волна, которая разбилась о борт и попала внутрь. Они оказались по колено в воде.

– Прости меня, – сказал Николас. – Прости, Гасси.

Эрнест вглядывался в потоки воды за бортом.

– Вы не видели, куда она уплыла? – дрожащим голосом спросил он.

– Она перевернулась и затонула, – сказал Николас. – Прости.

– Это ничего, – сказал Эрнест. – У меня же есть компас. – Он полез в карман. Потом во все остальные карманы. Подняв мокрые от слез глаза на Гасси, он спросил дрожащим голосом:

– Гасси, ты не знаешь, где мой компас?

– Я найду его, – крикнул Николас и начал рыться в вещах.

– Следи за парусом! – только успела крикнуть Августа.

Гик уже начинал зловеще раскачиваться, а парус бился так, будто желал оторваться от мачты.

– Я думала, – продолжала Августа, – ты умеешь управлять парусом. – Слова срывались с ее губ, но звук голоса тонул в шуме ветра и хлопающего паруса. – Я думала, ты знаешь, как это делать, – повторила она.

– Нет, не знаю, – ответил он.

– Так ты не знаешь, что нужно делать? – крикнула она.

– Нет! – ответил он и заплакал.

– Парус нужно спустить! – крикнула она и на четвереньках поползла по воде, беспокойно плещущейся на дне лодки.

Неуправляемый парус привел в движение руль, который начал бесконтрольно болтаться, и лодка теперь находилась в их власти. Она крутилась и неуклюже барахталась среди зеленоватых волн. Августе и Николасу все-таки удалось спустить паруса. Она подвязала руль, чтобы не двигался. Теперь лодку перебрасывало с гребня одной волны на другую.

Как только Эрнест увидел Николаса в слезах, его собственные слезы высохли. Он перестал искать компас и стал смотреть на набегающие волны.

– Гасси, почему вода из голубой стала зеленой?

– Потому что облака.

– Как ты думаешь, когда мы увидим землю? – продолжал он.

– Думаю, довольно скоро.

– Я был бы этому рад, а ты?

– Мне не страшно, – твердо ответила она.

Это придало мальчикам бодрости.

– Я хочу есть, – сказал Николас.

Она дала им сухого печенья и по инжиру.

– Вам на обед, – объявила она и широко зевнула.

– А почему ты зеваешь? – поинтересовался Эрнест.

– Я всю ночь сторожила.

– Разве ты не спала? Даже не задремала?

– Не помню. – Голос у нее был сердитый.

– Можно еще чаю, – требовали мальчики.

Она набрала в бутылку воды из озера. Зеленые волны порывались затопить и бутылку, и лодку. Сквозь закрывающие небо облака робко проглядывало солнце. Тусклые лучи его света касались волн: то рядом, то далеко. Озеро походило на холодный непроходимый океан.

Вскоре Эрнест обнаружил компас, и все трое склонились над ним.

– Оказывается, мы плывем на восток! – громко воскликнула Августа, стараясь, чтобы ее услышали. – Николас, займись рулем. Постарайся изменить курс!

Но Николасу не удавалось изменить беспорядочный курс лодки, которая соскальзывала с одной волны, барахталась во впадине, потом, накренившись, поднималась на следующую и вела себя так, будто в любой момент перевернется.

Эрнест перебрался к сестре.

– Гасси, тебе страшно?

Она помотала головой.

– Нет, не то чтобы страшно, но я должна найти верный курс. Ветер сбил нас с пути. – Она крепко держала Эрнеста за руку.

– Я не слишком ломался, когда потерял подзорную трубу, а? – Своими глазами цвета незабудки, еще влажными от слез, он заглядывал ей в лицо, ища поддержки. Она с грустью подумала о своем бесценном сокровище.

Облака расступились, дав солнцу протиснуться между ними. Казалось, озеро наслаждается своим буйным танцем на ярком, хотя и холодном солнце. Будто аккомпанируя неукротимому балету волн, пронзительно свистел ветер и, как глухой барабанный бой, вдали гремел гром. Детям ничего не оставалось, как наблюдать за погодой, которая, похоже, вознамерилась их поразить.

Среди множества туч, что с самого рассвета то собирались, то рассеивались на неспокойном небе, сформировалась одна – более отчетливая, более грозная, чем другие. Теперь облака уплывали от нее к горизонту, после них оставалось фоном странное зеленоватое пространство. Грозная туча приняла форму человека – в длинной накидке и с угрожающе поднятой рукой. И эта рука с костлявым запястьем была не просто поднята, а направила указательный палец вниз, прямо на лодку.

– Гасси, тебе страшно? – с дрожью в голосе спросил Эрнест. – Он в нас тычет?

– Это всего лишь весенняя туча, – ответила она. – Меня волнует, что мы сбились с курса.

– Когда озеро успокоится, – сказал Николас, – поднимем парус, и я займусь рулем.

– Николас, тебе страшно? – тоненьким голоском спросил Эрнест.

– Нет!

– Ты бы хотел оказаться дома?

– Нет, – отважно ответил брат.