Новые времена

И опять устроился возле Гасси, вцепился в нее и зарылся лицом в одежду. Сестра обняла его, поняв, что еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой усталой. Все тело болело. Утомление давило на веки. Ей казалось, что она закрыла глаза всего на несколько минут, но, открыв их, поняла, что ветер стих и волны улеглись. Она увидела напрягшуюся фигуру Николаса, пытающегося поднять парус. Но тот сопротивлялся, потому что так намок, что как только мальчику удавалось его немного поднять, в парус попадал порыв ветра, гик отклонялся наружу, и лодка неловко кренилась. Они дрейфовали, подчиняясь толчкам бурных волн.

– Я умираю от голода, – хрипло сказал Николас. – И промок до нитки. Ты, Гасси, ужасно выглядишь. Как ты думаешь, Эрнест умирает?

– Ах, если бы у меня было что-нибудь теплое и сухое – укрыть его, – сказала она.

– Посмотри на голубя! Вот этот точно умирает.

Голубь смирился с «поводком», лишавшим его свободы. Коготки тонких лапок были повернуты внутрь, на них покоилась испачканная грудка. Глаза были закрыты. Протянутое Гасси кукурузное зернышко он не удостоил вниманием.

В отчаянной попытке завершить путешествие, добраться до манящей американской земли девочка собрала последние крупицы мужества. Холодные пальцы плохо гнулись, и ей не сразу удалось развязать державшую голубя ленточку. Даже свободный, он продолжал сидеть, сжавшись в комок.

– Гасси… что ты делаешь? – изумился Николас.

– Отправляю его домой. Дорогу он найдет. Увидев, куда он полетит, мы поймем, в какую сторону нужно двигаться нам.

Из-за облаков как раз выглянуло солнце. Голубь продолжал сидеть, пока первый теплый луч не коснулся его, и тогда он, будто почуяв новую жизнь, расправил и устремил в небо два острых, как зубцы, крыла. Энергично взмахнув ими, он взлетел на верхушку мачты. Там было неспокойно: насест раскачивался под ним, как тонкое деревце в бурю. Но голубь продолжал сидеть, глядя на солнце, неподвижный, как алебастровое изваяние.

Мокрые дети, дрожа, наблюдали за ним, как зачарованные.

Вдруг он резко расправил крылья и взмыл вверх. Это был уже не голубь Гасси, а птица, летящая между небом и озером. Голубь без запинки выбрал направление и устремился прочь, все уменьшаясь и уменьшаясь, пока не стал размером с пушинку.

– Я так и думала, – сказала Гасси. – Мы дрейфуем в обратном направлении – туда, откуда отплыли.

– Может быть, – своим новым хриплым голосом сказал Николас, – мы снова увидим дом.

Августа стояла, одной рукой держась за мачту, а другой защищая глаза от яркого солнца.

XXV. Спасение

Аделина Уайток проснулась с восходом солнца. Рассвет был великолепный. После нескольких часов тяжелого сна под действием сонного зелья пламенеющий восход ударил ей в лицо. Резко открыв глаза, она увидела, что над ней склонился Филипп, и первая мысль в еще не проснувшемся мозгу была: «какой у него смешной вид!» – на лице желтоватая щетина, глаза воспалены. Тут она вспомнила. И к ней вернулись кошмары нескольких часов одурманенного сна.

– Не пугайся так, – сказал он. – У нас наконец новости.

– Новости? – с трудом садясь в постели, повторила она. – Новости? Ради бога – какие именно?

Он помог ей подняться:

– Не те, что тебе хотелось бы услышать.

– Кто-то обнаружил их тела? – прошептала она.

– Нет. Думаю, они живы. Здесь молодой человек, они взяли его лодку. А привел его Тайт Шерроу. Лучше тебе самой к нему выйти. Постарайся держать себя в руках, дорогая.

Она прижимала руку к груди, пытаясь унять сильно бьющееся сердце.

– Кто он такой?

– Молодой клерк из города. Владелец маленького парусника, которым он пока только учится управлять. Держал его на лодочной станции, которую сам построил…

– Значит, они утонули? – дрожащими губами прошептала она.

– Мы пока не знаем. Иди, поговори с ним.

Филипп провел Аделину по коридору, который почему-то показался ей чужим. Молодой человек был на крыльце, Тайт Шерроу рядом.

Белокурый и худощавый незнакомец с готовностью шагнул ей навстречу.

– Меня зовут Бланчфлауэр. Боюсь, что ваши дети взяли мою лодку.

– Бланчфлауэр, – повторила Аделина, будто этим можно было отсрочить принесенную им страшную весть. – Когда-то в Ирландии я знала человека с таким именем.

– Я работаю в городе, в Королевском банке. Много лет откладывал деньги на лодку… и мне страшно подумать, что она могла стать способом…

– Вы считаете, дети могут на ней плыть по озеру?

– Миссис Уайток, на лодочной станции ее нет. – В его взгляде читалась жалость к ней.

– Я обнаружил, что парусника этого джентльмена на лодочной станции нет, – вступил в разговор Тайт Шерроу, – и отправился в город, чтобы что-нибудь разузнать.

– Этот парень, – кивая на Тайта, перебил банковский клерк, – пешком дошел до города, чтобы найти меня. Наверное, шел всю ночь. Но обратно нас довезли. Я увидел, что лодки нет. Там были следы детских ног. Боюсь…

– А лодку вы не видели? Я имею в виду, на озере?

– Нет, миссис Уайток. И боюсь, что озеро немного бурлит. – На лице молодого человека было выражение глубокой озабоченности.