Новые заветы. Самые известные люди России о своих мечтах, страхах и успехах

Спорт в моей жизни, мне кажется, был всегда, с детства. Всерьез, то есть с тренером, в секции, я занимался шахматами и фигурным катанием. В 1965 году в Москве впервые в СССР прошел чемпионат Европы по фигурному катанию. У счастливчиков, у которых был телевизор, собирался весь дом, чтобы поболеть за Белоусову и Протопопова. Фигурное катание было тогда, пожалуй, самым модным видом спорта. Бабушка решила, что я обязательно должен стать фигуристом, именно она и привела меня на каток. Это сейчас везде много катков, есть лед и можно тренироваться круглый год. Тогда искусственного льда в Москве почти нигде не было — только «Кристалл» в Лужниках и Сокольники. И вот два раза в неделю в шесть утра, когда на улице еще совсем темно, мы с бабушкой на трамвае ехали из Измайлова в Сокольники, чтобы успеть на тренировку. На этих же площадках тренировались профессиональные спортсмены с высокими разрядами, участвовавшие в соревнованиях, так что у нас, детских групп, как правило, лед был ранним утром, часов в шесть. Группы были немаленькие, но большинство были девочки. Как же фанатично они занимались! А мальчиков почти не было — один-два. И я всегда ждал, когда наконец закончится занятие, чтобы поиграть в хоккей: сразу после нас тренировались ребята из ЦСКА. Я выдержал целых четыре года, серьезно занимался лет до двенадцати, даже получил первый юношеский разряд. На соревнованиях прыгал аксель в полтора оборота, до двойных тулупа, риттбергера и флипа не дошел. Вращения мне плохо давались. Ласточку делал. Ее, конечно, все делают, но выполнить этот элемент красиво на самом деле непросто: то ногу не получается выпрямить, то достаточно высоко ее поднять не удается. У меня ласточка получалась. Занимался в основном потому, что бабушке очень нравилось, как я катаюсь. Почему-то ее очень радовал в моем исполнении совсем простой элемент — дорожка, после которой я ехал на одной ноге, а вторую клал на колено. Она возила меня на тренировки, всегда смотрела на меня и про этот элемент говорила: «Ох, как красиво!»

У меня были свои программы, специальные костюмы. Музыку я теперь не вспомню, но пластинки, подписанные «Жуков», еще долго пылились в квартире — это была музыка для моих выступлений на соревнованиях. Но в какой-то момент стало ясно, что надо выбирать: или серьезно заниматься на профессиональном уровне, или уходить.

Старшим тренером общества «Спартак», где я занимался, был Виктор Кудрявцев. Он и сейчас работает, консультирует сборную, я недавно встретил его в Сочи. Он меня, конечно, не помнит: был мальчик и быстро закончил. На одной из тренировок он разговаривал с бабушкой по поводу моего спортивного будущего. Тогда решали, кто из группы будет всерьез заниматься фигурным катанием и идти к олимпийским вершинам. И тренер сказал бабушке: «Он хорошо катается, все замечательно, но он не хочет этим делом заниматься, он фигурное катание не любит так, как необходимо». Это правда: чтобы добиться серьезного результата в спорте, недостаточно иметь хорошие данные, хорошего тренера, условия для тренировок. Этот спорт надо очень любить. Со мной в одной группе был Сергей Волков — он стал чемпионом мира в свое время. Так вот он фанатично любил фигурное катание, мог целый день провести на льду. А я только и ждал, когда закончится занятие, чтобы поиграть в хоккей. Не любил я фигурное катание: спортивную часть на льду я еще мог потерпеть, но вот хореография меня убивала. Я и батман — не очень меня это радовало… Десять девочек у станка, и я один, иногда двое, если на занятие приходил еще один мальчик, но это не спасало ситуацию. Бабушка была вынуждена смириться, что фигуриста из меня не получится. Была, правда, предпринята еще одна попытка — они решили поставить меня в пару с какой-то девочкой. Она была на голову выше меня: девочки же в этом возрасте быстрее растут. Я пытался с ней кататься, но это продолжалось совсем недолго — я завязал.

А вот хоккей остался в моей жизни, играю, хотя и не часто, до сих пор. Правда, должен признаться, что играю в фигурных коньках — на хоккейных я кататься не умею. Я же оставался играть в хоккей сразу после занятий, коньков, разумеется, не менял. Когда вырос, ситуация не изменилась: играли за сборную университета — я выходил на лед в фигурных.

Был один случай: в честь 60-летия Вячеслава Старшинова мы играли в юбилейном матче. Тройка — Старшинов, Шадрин и я. Я вышел не просто в фигурных коньках, но к тому же еще и белых. На той игре был Виктор Степанович Черномырдин, премьер в то время. Матч закончился, все собрались, чтобы поздравить Старшинова. И Виктор Степанович мне говорит: «Саша, что это у тебя за коньки такие? Что это ты на фигурных коньках в хоккей играешь?» Долго он мне потом эти фигурные коньки вспоминал. А я не умею на хоккейных, ну никак… Они другие. У фигурных каблук довольно высокий, они шире, и зубчики опять же.